– Я бы не удивилась. Возможно, это была не прямая угроза, а дружеский совет. Пара недель вдали от дома пойдут на пользу её здоровью. Может быть, старушка не собиралась следовать этому совету, но тут случилась стычка с Джонасом, и мысль о путешествии показалась ей более привлекательной.
– Ты не находишь, что воображение заводит нас слишком далеко? – я тщательно сложила влажную тряпку, водрузила её подле раковины и скинула туфли. У меня было такое чувство, будто я не спала целую вечность.
Доркас же так и излучала энергию.
– Знаешь, если злоумышленник убедил тётю Сибил уехать, то он вполне мог и попросить её держать язык за зубами.
– К тому же тётушке Сибил очень нравится, когда с ней носятся как с писаной торбой, – желчно добавила я.
– Жаль, что её здесь нет. Потому что в противном случае я бы сказала, что тётя Сибил – наиболее вероятный кандидат на роль второго участника заговора. В главной роли я её не представляю – к сожалению, у старушки нет серьёзного мотива. Нельзя сказать, что она получила очень много, но, во всяком случае, значительно больше, чем остальные твои родственники.
Я и прежде подумывала о роли тётушки Сибил во всей этой истории. Я считала, что на чудаковатую старушенцию следует обратить особое внимание, поскольку, на мой взгляд, с ней обошлись хуже всего. Дядюшка Мерлин мог бы не упоминать о её преданности и кулинарных талантах. У тёти Сибил были все основания меня не любить. Я вполне недвусмысленно дала понять, что думаю о её манере вести хозяйство, яростно набросившись на паутину и грязь, накопившиеся в доме за долгие годы. Наблюдая моё рвение, она могла почувствовать своё духовное родство с обойдёнными в завещании остальных членов семьи. И кроме того, тётушка Сибил не любила котов!
– Но чтобы понять тётю Сибил, – заговорила я, – надо вспомнить, как она относилась к дядюшке Мерлину. Для всего мира Мерлин выглядел старым брюзгой, но для Сибил смысл жизни заключался в том, чтобы бегать за ним с тапочками в зубах. Может, у Мерлина и было трудное детство, которое исказило его взгляды на жизнь, но даже этим нельзя оправдать то, что он не воздал должное тёте Сибил за беззаветное служение ему.
– А эта женщина взяла и уехала, – в голосе Доркас не слышалось особого сочувствия. – Некоторые люди любят быть мучениками, они сами лишают себя силы воли.
– Когда дело касалось дяди Мерлина, у тёти Сибил воли точно не было, но во всём остальном она обладает ослиным упрямством. Ты только взгляни, как быстро она нашла себе новые увлечения. Люди – удивительно непредсказуемые создания. Слабость тётушки Сибил в отношении дяди Мерлина может обернуться силой, если кто-то вознамерится помешать исполнить его последнюю волю. Если бы старик решил, что её следует похоронить заживо рядом с ним, она бы позвонила могильщику, заказала гроб, легла бы в него и сама закрыла крышку. Мерлин и Сибил были не просто кузенами, жизнь сделала их ближе, чем родные брат и сестра. Нет, тётя Сибил не стала бы препятствовать воле покойного.
– Тогда остаётся Джонас, – усмехнулась Доркас. – Выглядит он более чем сомнительно, характер несносный, плюс фанатичная преданность покойному хозяину. Что ещё нужно?
Я со смехом подтолкнула её к двери.
– Опомнись, что ты несёшь! Ведь именно Джонас спас Тобиаса. Я подозреваю его не больше, чем тебя.
Доркас тотчас стала серьёзной.
– Не будь слишком доверчива, Элли! Советую тебе впредь почаще оглядываться через плечо. Тобиас более живуч, чем ты.
Засыпая, я пообещала вести себя осторожнее. Лишь позже я поняла, что если всё время оглядываться назад, то рискуешь угодить в ловушку, расставленную прямо перед твоим носом.
* * *
На следующий день мы поднялись незадолго до полудня. За окнами по-прежнему хлестал дождь. Меня охватило искушение забраться обратно в постель с книжкой и чашкой горячего шоколада, но предстоящая прогулка к домику священника должна была разогнать остатки сна. За завтраком Доркас была не редкость молчалива, в конце концов она всё-таки призналась, что у неё опять разболелась голова, поэтому я не стала просить её составить мне компанию. Уже надев плащ и шарф, я подумала, что вежливость требует, чтобы и Бен узнал, где меня можно найти в ближайший час. Я отыскала его на террасе, где он воевал с клубком верёвки и пакетом обёрточной бумаги. Избавившись от зажатых в зубах ножниц, он весело сообщил мне, что я пришла как раз вовремя – пора прощаться. Ну и скотина! Решил унести ноги, оставив меня на растерзание убийц и похитителей!
– Не глупи! – рассмеялся Бен. – Ухожу не я. Всего лишь моя книга. Величайшее произведение искусства, посвящённое домоводству, сегодня отправляется в почтовый ящик. Я больше не могу рисковать, держа его здесь.
– Закончил? Поздравляю! – я едва не обняла Бена, но он отпрянул, что, возможно, было и к лучшему, поскольку он успел вновь всунуть ножницы между зубов.
– Нельзя ли немного посдержаннее, – прошепелявил он сквозь металлические клыки. – И вообще, могла бы помочь.
Велев держать бечёвку, он затянул узел, почти перекрыв кровообращение в моём указательном пальце.
– Ох, Бен, перестань бухтеть, это становится однообразным! Ты же должен быть доволен.
Бен выплюнул ножницы и свирепо дёрнул за концы бечёвки.
– В каком-то смысле я доволен, но, с другой стороны, у меня такое ощущение, что я продался. Так же, как и ты!
– Я?!
– Разумеется! Ты же согласилась похудеть ради перспективы богатства! Кстати, перспективы весьма прозрачной.
И это говорит человек, пичкавший меня салатами, пока я сама не превратилась в разновидность укропа! Яростно скомкав обёрточную бумагу, я с силой швырнула её в угол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99