– Надеюсь, ты здесь, Камерон. Надеюсь, что тебе хватит ума и везения не попасть под обстрел – чтобы я смог убить тебя своими руками.Александер Камерон отвернулся, прячась от ледяного порыва ветра, и мысленно чертыхнулся, увидев, что ближайшие десять шотландцев последовали его примеру. Он всеми силами старался скрыть дурные предчувствия. Алекс успел поспать всего час, когда его разбудили известием, что Камберленд уже вышел на равнину Драммосси. Он изнемогал от усталости и голода и впервые за много месяцев сожалел о том, что у него нет теплых шерстяных бриджей. Ледяной ветер слишком настойчиво напоминал, что за последние пятнадцать лет он успел привыкнуть к более практичной и удобной боевой одежде.Спрятаться от разбушевавшихся стихий на равнине было негде. Летом она зарастала травой, а осенью и зимой представляла собой обширную унылую пустошь с одним-двумя скрюченными под ветром голыми деревьями. Вдалеке, у северной оконечности равнины, виднелось поместье Дункана Форбса – Куллоден, с парками и полями, растянувшимися от самого залива до равнины. На территории поместья располагались три фермы, самой крупной из которых была Кулвиниак, где предприимчивые хозяева воздвигли для защиты от ветра каменную стену длиной в тысячу шагов. Алекс нахмурился, узнав, что эту стену принц избрал укрытием для правого фланга: именно ее канониры Камберленда должны были обстреливать в первую очередь. Хуже того, англичане могли незаметно обойти вокруг стены и напасть на мятежников с тыла.Лорд Джордж Меррей уступил настояниям Чарльза Стюарта, желающего лично командовать армией, и возглавил правое крыло, которое составляли кланы Атоллов, Камеронов, Стюартов и Фрейзеров лорда Ловата – всего тысяча триста человек. Отрядами, занимающими центральное положение, командовал лорд Джон Драммонд, горделиво разъезжающий вдоль шеренги солдат эдинбургского полка, а также горцев – Чизхолмов, Фаркарсонов, Хаттанов леди Макинтош. Полковник Энн выехала на поле боя в амазонке из клетчатой шотландки, в мужской синей шерстяной шляпе на голове. Она привычно правила своим рослым мышастым жеребцом и со слезами гордости на глазах переглядывалась с рослым и отважным полковником Магилливри.Левое крыло составили недовольные Макдональды – Гленгарри, Кеппох и Кланраналд. После неудачного ночного похода они отправились в Инвернесс и по зову принца явились на поле слишком поздно, чтобы занять привычное и почетное место на правом фланге. Ими командовал герцог Пертский. Рельеф местности на левом фланге был таков, что горцам предстояло преодолеть почти триста лишних ярдов, чтобы сойтись с солдатами Камберленда.У каждого клана был свой волынщик, свои флаги, щиты и девизы. Равнина ожила, покрылась пестрыми пятнами, которые радовали глаз, хотя серое небо и нависало над самой землей плотным одеялом. Шотландцы нервничали и рвались в бой. Они осыпали проклятиями и оскорблениями противников в алых мундирах, но те не поддавались на провокации и хранили зловещее молчание, которое нарушала лишь негромкая барабанная дробь.На вершинах ближайших к равнине холмов и вдоль дороги, ведущей в Инвернесс, толпились горожане и местные фермеры. Мальчишки удрали из школы, чтобы увидеть, как их отцы и старшие братья вступят в схватку с англичанами. Женщины держались особняком и щебетали, как стайка потревоженных сорок; даже нищие добрели до равнины, надеясь поживиться после боя, кто бы ни победил в нем.Принца встречали громкими приветственными криками, но мало кто замечал, что, несмотря на всю браваду, Чарльз смертельно бледен. Пальцы не слушались его, в желудке застыл ком. Еще недавно ему казалось, что вести армию в бой – это так романтично, смело и прекрасно, что только таким способом можно завоевать доверие и уважение. Но теперь принц уже жалел, что рядом с ним нет вечно настороженного лорда Джорджа, способного одним взглядом повергнуть противника в дрожь, а одним взмахом меча – придать смелости подчиненным.Выхватив легкую саблю, Чарльз бешено завертел ее над головой, злобно глядя на неприступную стену красных мундиров на другом краю равнины. Ему ответил нестройный, но одобрительный хор голосов горцев, и на миг Чарльз забыл о предчувствиях и опасениях.Но один человек в армии мятежников, на миг задремав, неожиданно проснувшись от криков и увидев, как принц размахивает саблей, решил, что это и есть долгожданный сигнал к атаке. Это был единственный опытный канонир, которого графу Джованни Фандуччи удалось разыскать и с трудом растолкать – остальные после утомительного и неудачного ночного похода заснули беспробудным сном. И неудивительно: им пришлось таскать туда-сюда тяжелые пушки, прилагая нечеловеческие усилия и увязая по колено в грязи. Большинство артиллеристов до сих пор спали в парке возле Куллоден-Хауса.Граф Фандуччи, перья на треуголке которого намокли и повисли, а рваные оборки рубашки были заткнуты под яркий жилет, сумел собрать нескольких мужчин и мальчишек, имеющих хотя бы приблизительное представление о том, как устроены эти чугунные чудовища, пушки. Граф водил своих подчиненных от пушки к пушке, показывая, как подкладывать охапки сухого вереска под колеса, чтобы они не скользили по мокрой траве. Он сам засыпал в жерла порох, уплотнил его и придавил сверху трехфунтовыми ядрами. Насыпав немного пороха в отверстие на другом конце ствола и тщательно установив прицел, Фандуччи удовлетворенно кивал и спешил к следующей пушке, встряхивая перьями и бормоча по-итальянски.Клюющий носом артиллерист, командующий батареей из трех пушек, установленной между центральным и левым крыльями, был так измучен, что едва ухитрился уберечь от дождя тлеющий фитиль, пропитанный селитрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144