но на самом деле мне хотелось поговорить о Габриеле. Моя любовь к Пятнице была простой и незамысловатой, Габриель же вызывал у меня странные, неясные чувства.Я ждала наших встреч с несколько большим нетерпением, чем это было бы естественно для скучающей девушки, обретшей спутника для прогулок Возможно, причиной было мое постоянное ожидание какого-то невероятного откровения с его стороны. Габриеля окутывал покров таинственности, и мне казалось: вот-вот – и он поделится со мной своим секретом. Меня не оставляла мысль, что он, подобно моему отцу, нуждается в поддержке и утешении, но если отец отталкивает меня, то Габриель, когда придет время, с радостью примет мою помощь.Разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы поведать все легкомысленной Дилис, ведь я и сама была не слишком уверена в своих догадках. Я сочинила веселое и беззаботное послание, радуясь, что в моей жизни происходят события, достойные упоминания.Прошло три недели со дня нашего знакомства. Похоже, Габриель наконец принял какое-то решение; он заговорил со мной о своем доме, и этот разговор ознаменовал перемену в наших отношениях.Дело происходило на пустоши и, обращаясь ко мне, Габриель нервно запускал руку в траву и выдергивал ее целыми пучками.– Интересно, как бы вам понравился наш дом, – проговорил.– Уверена, что очень понравился бы. Он ведь старый? Обожаю старые дома.Он кивнул, и его взгляд опять стал отстраненным.– Кирклендские Забавы, – пробормотала я. – Чудесное название. Наверное, люди, которые его придумали, хотели чтобы в доме всегда было весело.Габриель издал мрачный смешок, на минуту повисла тишина, потом он заговорил – так, словно декламировал наизусть.– Дом был построен в середине шестнадцатого века. Когда кирклендское аббатство прекратило существование, принадлежавшая ему земля досталась моим предкам. Из камней аббатства и был возведен дом. А поскольку он предназначался для утех и развлечений – подозреваю, что мои предки были людьми весьма жизнерадостными, – то его назвали Кирклендские Забавы, по контрасту с Кирклендским аббатством.– Так ваш дом сложен из камней древнего аббатства!– Именно так. И тем не менее от аббатства тоже немало сохранилось. С моего балкона видны замшелые серые арки. При определенном освещении можно даже вообразить что это не просто развалины… впрочем, в это и впрямь трудно поверить. Так и кажется, что среди камней скользят монахи в рясах.– Должно быть, это очень красиво!– Да, в этом есть очарование, как и во всякой древности, вообразите: камни дома, построенного всего триста лет назад, помнят еще двенадцатый век! Естественно, это впечатляет. Впрочем, вы сами убедитесь, когда…Он осекся, и на его губах заиграла улыбка. Я, не умея долго ходить вокруг да около, прямо осведомилась:– Вы хотите сказать, что я увижу ваш дом? Его улыбка стала еще шире.– Вы же принимали меня в вашем доме – теперь я хочу принять вас в своем. – И вдруг выпалил: – Мисс Кордер мне скоро придется вернуться домой.– А вам этого не хочется, мистер Роквелл?– Мы ведь с вами друзья, – по крайней мере, мне так кажется.– Мы знакомы всего три недели, – напомнила я.– Да, но наше знакомство произошло при исключительных обстоятельствах. Пожалуйста, называйте меня Габриель.После некоторого замешательства я рассмеялась.– Что имя! – сказала я. – Наша дружба не изменится от того, стану ли я звать вас по имени или по фамилии. Так что ты хотел мне сказать, Габриель?– Кэтрин... – произнес он почти шепотом, оперевшись на локоть и взглянув на меня. – Ты права, мне не хочется уезжать.Я не ответила на его взгляд, опасаясь, что мой следующий вопрос неприличен, но не в силах удержаться и не задать его.– Почему ты боишься возвращаться домой? – спросила я. Он отвернулся.– Боюсь? – Его голос прозвучал сдавленно. – Кто сказал, что я боюсь?– Значит, мне показалось.После минутного молчания он произнес:– Как бы я хотел показать тебе «Забавы»... и аббатство... Как бы я хотел…– Расскажи мне о них, – потребовала я и добавила: – Если хочешь. Только если ты сам хочешь.– Я хочу сказать тебе о другом, Кэтрин.– Так говори же.– Эти три недели были самыми счастливыми в моей жизни – благодаря тебе. И причина моего нежелания уезжать – тоже ты.– Возможно, мы еще встретимся. Габриель снова повернулся ко мне.– Когда? – почти яростно спросил он.– Ну, когда-нибудь…– Когда-нибудь! Откуда нам знать, сколько мы еще проживем?– Как странно ты говоришь... будто знаешь, что мы... или один из нас... умрет завтра.Его лицо вспыхнуло, глаза ярко блеснули.– Кто знает, когда ему суждено умереть?– Как мрачно это звучит! Но мне всего девятнадцать лет, тебе, как ты утверждаешь, – двадцать три. В нашем возрасте люди не думают о смерти!– Некоторые думают. Кэтрин, ты выйдешь за меня замуж? У меня был такой ошеломленный вид, что Габриель со смехом сказал:– Ты смотришь на меня, как на сумасшедшего. Разве мое предложение прозвучало так дико?– Но я не могу принять его всерьез.– Постарайся, Кэтрин, – я сделал его со всей возможной серьезностью.– Разве можно говорить о женитьбе после такого короткого знакомства?– Не такого уж короткого. Мы виделись каждый день, я знаю, что ты – девушка моей мечты, и мне этого достаточно.Я молчала. Что бы там ни воображала Фанни, я и не думала о возможности брака с Габриелем. Мы стали близкими друзьями, и его отъезд, конечно, расстроит меня, но выйти за него замуж. Габриель пробуждает во мне любопытство, он не похож ни на кого из моих знакомых, окутывающий его ореол таинственности придает ему особую привлекательность, – но до этой минуты он был для меня всего лишь человеком, которого судьба послала мне навстречу в нужный момент, не более.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89