И причины для опасений были. Вскоре после смерти герцога де Анью заболела мадам Третья, и никто из докторов не смог спасти ее.
После столь неожиданной потери двух детей подряд за такой короткий срок Марию обуял безумный страх.
– Будто сам Господь Бог хочет наказать нас за что-то, – говорила она фрейлинам.
Она подумала о необузданной чувственности короля, которую ей приходилось удовлетворять, и содрогнулась.
Из Польши поступали плохие известия. Россия и Австрия не были готовы к тому, что Станислав вытеснит их кандидата на трон.
Они угрожали вторжением, и Станислав, которого бросили друзья, приехавшие в Польшу вместе с ним, понимал, что ему ничего не остается, как отречься от престола.
Август III, сын Августа II, был выбран королем Польши.
Станислав обратился за помощью к Франции, понимая выгодное стратегическое положение страны.
– Несчастье! – плакала королева. – Нам всем грозит несчастье!
Потом она вспоминала о своих усопших сыне и дочери и снова начинала рыдать.
– Словно все, кого я люблю, обречены, – рыдала она. – Что теперь станет с моим любимым отцом?
Когда той ночью Людовик пришел к ней в спальню, она заявила ему, что сегодня день святого и что она и так уже беременна, так что для них нет никакой причины вступать в половую связь для удовлетворения похоти.
Королю это не понравилось.
– Мы женаты, – напомнил он ей. – Если бы я был таким, как некоторые придворные, у тебя, может быть, и был бы повод жаловаться.
– Сегодня день святого… – начала Мария.
– День очень незначительного святого, – ворчал Людовик.
– Людовик, – горячо сказала она, – я много думала о нашей трагедии и решила, что нам стоит воздерживаться в дни почитания святых.
Людовик с ужасом посмотрел на нее.
– Ты забыла, сколько дней святых в году? – резко спросил он.
– Нет, не забыла, – ответила она. – И в будущем мы не должны о них забывать.
Людовик не любил сцены, поэтому он не стал настаивать на том, чтобы разделить с ней ложе.
Он покинул Марию. По пути к своей спальне Людовик встретил неисправимого Ришелье, который, увидев возвращавшегося из спальни королевы короля, поспешно пытался скрыть улыбку. Но Людовик заметил циничное выражение лица герцога и по его взгляду определил, что Ришелье пытался вспомнить, какого же святого чтут сегодня.
Людовик почувствовал злость: королева поставила его в дурацкое положение. Он вспомнил о бесконечных любовных приключениях Ришелье и некоторых подвигах графа де Клермона. Казалось, что среди всех членов королевского двора один лишь король ведет себя подобающе порядочному семьянину, а королева безрассудно отвергает его внимание.
С другой стороны, она очень тяжело переживала потерю детей и тревожилась за своего отца. Людовик был человеком спокойным, и вызвать в нем гнев было не так-то просто.
«Надо дать ей время, – думал он. – Она оправится от горя». Но как только Людовик вспомнил, сколько дней святых в году, он забеспокоился.
Вечер следующего дня Людовик провел в компании друзей за скромным ужином. По правую руку от короля сидел Ришелье и, как обычно, хвастался своими отношениями с женщинами. Король выпил больше обычного и после торжественной церемонии отхода ко сну в королевской спальне направился в спальню королевы.
Когда камердинер помог королю снять платье и ночные туфли, королева с ужасом посмотрела на раскрасневшееся лицо короля.
– Людовик, – закричала она, – ты же нетрезв!
Он знаком приказал зашторить кровать, и приказание было тотчас исполнено. Мария горестно сжала губы. К разврату добавился еще один грех: пьянство.
– Нет, – запротестовала она. – Ты должен немедленно покинуть меня.
– Не будь глупой, – сказал Людовик. Подогретый спиртным, он потерял свое обычное самообладание.
– Глупо ненавидеть… пьянство? – закричала Мария и прикрыла руками грудь.
Людовик посмотрел на нее и неожиданно понял, что она ему не нравится. Он вспомнил, что когда она выходила за него замуж, то была всего лишь дочерью изгнанника без ломаного гроша в кармане.
– Мадам, – в голосе короля появилось пренебрежение, – вы забываете, с кем разговариваете.
– Я полностью контролирую свои чувства, я-то не пьяна, – ответила она.
– Ты пожалеешь о том, что сделала этой ночью, – пригрозил Людовик.
– Пожалею? Если я смогу отослать тебя в спальню, то я ни о чем не буду жалеть.
– Повторяю, – сказал Людовик, – вы пожалеете об этом, мадам.
Людовик покинул Марию и вернулся в королевскую спальню.
Камердинер с удивлением посмотрел на короля: мало того что тот вернулся, так еще и в состоянии необычной ярости.
Посмотрев на слугу, Людовик понял, что, если даже никто и не услышал, как они с женой ссорились в ее спальне, об этом все равно догадаются и пойдут слухи.
– Пошел вон, – сказал он слуге. – И приведи мне женщину… Найди красивую женщину и приведи ее ко мне… сейчас же.
Камердинер выбежал из покоев короля. Это все же случилось. Теперь начнется веселье. Это только начало. Завтра весь королевский двор будет обсасывать новость.
«Но кого? – думал слуга. – Это важно».
Ему нужен был совет – кардинала Флери или месье де Ришелье. Но на это не было времени. Король изменился: никогда он еще не был таким злым, как сегодня. Поэтому слуге нужно было действовать быстро.
Первой попавшейся ему на пути подходящей женщиной была фрейлина принцессы де Роган.
Он остановил ее и спросил:
– Вы проведете ночь с королем?
Она удивленно уставилась на него.
– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила она.
– Вполне, и нельзя терять ни минуты. Король не на шутку рассердился на королеву. Он хочет, чтобы вы заняли ее место…
– Только на эту ночь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86