Вы не сможете жить нигде в Англии. Вам не будет разрешен даже въезд в Англию.В соглашении был зловещий пункт: «Если королева ступит ногой на английскую землю, против нее немедленно будет возбуждено расследование».Когда Каролина услышала это, она впала в ярость. Как они осмелились! К ней всегда относились несправедливо, но уж это совсем оскорбительно.Они что ж, думали напугать ее?Брогэм, который не торопился возвращаться в Англию, пытался убедить ее не спешить. Но ее гнев все разгорался.Она собиралась вернуться в Англию. Она собиралась предъявить свои права.Она села и написала лорду Ливерпульскому не допускающее возражений письмо. Я пользуюсь возможностью настоящим сообщить лорду Ливерпульскому о моем намерении прибыть в Лондон в следующую субботу, июня третьего дня. И я выражаю желание, чтобы лорд Ливерпульский отдал соответствующие распоряжения, и один из королевских парусников должен быть наготове в Кале, чтобы доставить меня в Дувр. Также ему предоставляется честь сообщить, какая из резиденций предоставляется мне для временного или постоянного проживания распоряжением Его Величества… Каролина, Королева. * * * В солнечный полдень шестого июня Каролина прибыла в Дувр. Она попрощалась с Пергами, который вернулся в Песаро, где купил себе дом и занялся там ведением дел Каролины.Сэр Мэтью Вуд принял на себя дела Пергами, и теперь она была так же ласкова с ним, как раньше с Пергами.Никто не ожидал ее прибытия в Дувр. Когда командующий армией явился на берег узнать, что за важная персона прибыла в порт, и увидел, что это королева, он приказал произвести королевский салют. Люди высыпали из домов, и когда прошел слух, что высадилась королева, они приветствовали ее. Ей был обеспечен радушный прием.Она не намеревалась останавливаться в городе, дружески поделилась она с подданными, она была здесь по пути в Лондон. После краткого пребывания в городе она отбыла в Кентербери.До Кентербери дошла весть, что в город едет королева. Стемнело, когда она и ее свита прибыли туда. На улицах выстроились люди, они освещали дорогу факелами и приветствовали королеву. Хозяин гостиницы «Фонтан» устроил пиршество в честь путешественников, и они заночевали в гостинице. За трапезой Каролина слышала крики: «Да здравствует королева!»– А, – воскликнула она, – по крайней мере, люди рады меня видеть!На следующий день народ размахивал флагами и приветствовал ее, когда она отбывала в Лондон.По всему пути следования ее провожали здравицами. В Грэйвзенде и Дептфорде нашлись добровольцы, которые с охотой сменили лошадей. В Блэкхите особенно старались выказать ей свое расположение. Многие помнили, как добра она была к сельскому люду, когда жила среди них.Некоторые присоединились к кортежу и верхом поскакали за королевой в столицу.От лорда Ливерпульского она ответа так и не получила, не выделили для нее и резиденции. Сэр Мэтью предложил ей воспользоваться его домом, на Южной Одли-стрит, пока ей не предложат достойных апартаментов.В Лондон она въехала с триумфом, под шумные возгласы и приветствия. В открытой карете рядом с ней сидел сэр Мэтью Вуд, а напротив – леди Анна Гамильтон. В одной из карет за ней следовали Уилликин и другие члены ее свиты, некоторые из них были итальянцами, и они наблюдали за происходящим с удивлением.Люди махали флагами, желали ей многие лета. Да, это и в самом деле был теплый прием по возвращении домой.Лишь один из зрителей наблюдал за происходящим с ужасом. Король подошел к окошку на верхнем этаже Карлтон-хауза, откуда он все мог видеть, оставаясь незамеченным. Рядом с ним была его сестра Мэри, он попросил ее остаться с ним.– О Боже, – шептал он, – как она вульгарна… еще более, чем раньше! Я не могу принять ее как свою королеву. От одной мысли, что она считается моей женой, меня тошнит.Мэри прошептала утешительное и волшебное слово:– Развод.– Мы получим доказательства, – сказал он. – Нет сомнения. Скоро я буду свободен. Судебное разбирательство Король был полон решимости не терять времени. В тот день, когда Каролина ступила ногой на английскую землю, Ливерпульский в Палате Лордов, а Кэслерей в Палате Общин зачитали послание короля.В нем объявлялось, что Его Величество полагает необходимым представить Палате Лордов некоторые документы относительно поведения королевы. Это причиняет ему боль, но поведение королевы не оставляет выбора.Брогэм, присутствовавший в Палате Общин, пока зачитывали послание, не теряя времени, увиделся с королевой и составил ответ. В нем утверждалось, что королева была вынуждена вернуться в Англию, чтобы защитить свое честное имя от клеветы и напрасных обвинений, предъявляемых ей. Ее имя было опущено в литургии, ей не предоставили королевской резиденции, ее оскорбляли дома и на континенте. Делались попытки восстановить против нее весь мир, признав ее виновной без суда. Только судебное разбирательство и приговор могли быть оправданием того, что уже сделали с ней.Ливерпульский и члены его правительства были встревожены отношением королевы к делу. Они представляли, что суд может ввергнуть монархию в бесчестье. Королевская жизнь была далека от того, чтобы считаться моральной, а ведь не так давно на другой стороне Ла-Манша народ восстал в гневе и уничтожил монархию.Ливерпульский предложил компромисс. Пятьдесят тысяч фунтов в год, королевский парусник для путешествия за границу, все почести, полагающиеся английской королеве.Эти условия Каролина с негодованием отвергла. Делать было нечего, и пятого июля, через несколько недель после возвращения Каролины, лорд Ливерпульский внес в парламент билль, позднее он стал известен, как Билль о боли и наказании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110