– Так вот, тому причиной наша нерасторопность. С точки зрения теоретических знаний и материальной базы Гермес давно созрел для выхода во Вселенную. Но на протяжении длительного времени наши законодатели скупились выделять необходимые средства, считая это излишней роскошью. К слову, Мендесона сыграл здесь не последнюю роль, поскольку занимает ключевой пост в Сенате целую вечность. Он уже пережил трех Великих математиков, пересидит и четвертого, будьте уверены…
– Помилуйте, ваше превосходительство… – запротестовал бородач.
– Ладно, не оправдывайся, – отмахнулся от него Эйлер. – Конечно, мы в состоянии форсированно решить проблему собственными силами, однако это надолго притормозит реализацию других насущных проектов. Вот почему говорю вам как на духу: мы крайне заинтересованы получить лицензию на производство современных космолетов и готовы для начала закупить несколько штук. Видите, легат, со мной легко вести переговоры, я никудышный коммерсант, сразу выкладываю карты на стол.
– Я все больше нахожу, что у нас с вами много общего, – в тон ему сказал Тропинин. – Открытая игра и в моем характере. Поэтому напомню, что согласно уставу Великого кольца продажа космической техники и особенно передача технологии требуют предварительного заключения, что вступающие в Кольцо созрели для постоянного общения и не представят опасности своим галактическим соседям. Мне поручено подготовить материал для такого заключения.
– О, это меня не беспокоит, – рассмеялся Великий математик, – у вас будет возможность убедиться, что гермеситы не дикари и есть никого не собираются. Мы хотим приобщиться к достижениям научно-технической мысли других обществ и, в свою очередь, поделимся тем, что знаем. Кстати, вы не останетесь внакладе.
Тропинин улыбнулся при мысли, что земляне могут позаимствовать нечто полезное для себя у гермеситов. Надо разъяснить это хозяевам, по возможности не оскорбляя их патриотические чувства.
– Не забывайте, синьор, что ваша планета долгое время находилась в состоянии изоляции, – вежливо сказал он. – Кроме того, мы не подходим к отношениям с дочерними цивилизациями с торгашеской меркой. Разрешите задать вам несколько вопросов?
– Я к вашим услугам. А если моих знаний недостанет, Мендесона поможет. Он у нас, вероятно, единственный выживший универсал и знает все, кроме того, что никто не знает.
– Как раз с этого я и хотел бы начать. Мне уже объяснили в общих чертах, что на Гермесе существует доведенный до совершенства профессионализм, результатом чего стало разделение общества на кланы с собственными языками.
– Да, это так.
– Каковы отношения между кланами?
– Самые дружеские. Все они равноправны и располагают практически одинаковыми возможностями влиять на положение вещей. Судите сами. Сенат, высший законодательный орган Гермеса, формируется из представителей кланов – по пятьдесят человек от каждого. Исполнительная власть принадлежит Совету великих, или, в просторечии, Великарию. Иногда его именуют «девяткой». Секрет прост: это лидеры кланов, то есть Великий математик, Великий физик, химик, биолог и так далее. Я уже говорил, легат, что мне не по душе эта напыщенная титулярность. Но так повелось с давних времен, и мы не хотим менять традицию.
– Прошу прощения, синьор Эйлер, но, кажется, я где-то уже встречал нечто похожее.
– Вы не ошиблись, – сказал Мендесона, – мысль о том, что в идеальном обществе должны управлять представители различных наук, принадлежит Анри де Сен-Симону, французскому социалисту-утописту. Правда, он почитал лишь естественные науки, а среди них отдавал пальму первенства той, которой посвятил себя синьор Эйлер. Согласно Сен-Симону не только во главе всего общества должен быть поставлен Великий математик, но и его собратья меньшего ранга призваны управлять местными общинами.
– Так вы живете по Сен-Симону?
– О, нет, – возразил Мендесона. – У нас математики исполняют роль первых скрипок в оркестрах, где все музыканты играют на равных. На практике это сводится к тому, что, начиная с Великария и кончая объединенными местными управами, функции председателя исполняются служителями математических наук.
– Хочу обратить ваше внимание, легат, – вмешался Эйлер, – что это не официально установленный и освященный законом порядок вещей, а скорее обычай, продиктованный объективными обстоятельствами. Дело в том, что наше производство до предела насыщено электронными устройствами, едва ли не все технологические процессы протекают под их бдительным контролем, вычислительная техника с успехом используется и в сферах потребления, обслуживания, быта, просвещения. В таком, можно сказать, высоко математизированном обществе наибольшая ответственность с неизбежностью ложится на тех, кто занимается программированием, дает волевой импульс сотням миллионов механизмов, обслуживающих человека с его реальными нуждами и, увы, прихотями. Маты и выполняют эту важнейшую функцию, проистекающую из природы их знаний, не требуя взамен особых привилегий. Нас называют первыми среди равных… Если я не ошибаюсь, Мендесона, это классическое определение восходит к античной древности?
– Вы правы, ваше превосходительство, – подтвердил бородач, – так велел именовать себя Юлий Цезарь.
– Вот видите, как полезно иметь под боком сведущего человека. Итак, инспектор, что вы можете сказать о нашем образе жизни?
– О, я пока слишком мало знаю, чтобы высказывать свои суждения.
– Так спрашивайте, не стесняйтесь.
– Если позволите, я бы хотел знать, как вы сами оцениваете клановую систему, считаете ли ее безупречной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96