– Он хочет вернуться во Францию, – проговорила Клэрис с тяжелым вздохом.
Лукас невольно вздрогнул. Он и сам не понимал, почему слова Клэрис так потрясли его. Теперь, когда война закончилась, многие представители французской знати возвращались на родину. Тот факт, что Морис сделал Клэрис предложение и намеревался увезти ее во Францию, говорил о его глубоком чувстве к ней. И все же это не уменьшило боли в груди Лукаса. Если Клэрис вернется во Францию, она, несомненно, заберет дочь с собой. Мысль о том, что он, возможно, никогда больше не посмотрит в эти голубые глаза, так напоминающие его собственные, потрясла графа до глубины души.
Клэрис внимательно наблюдала за ним, и ее ясные глаза наполнились слезами. Она понимала, какую боль испытывает Лукас.
– Эштон, ты был великодушен, как никакой другой джентльмен. Твой брат, если бы был жив, предложил бы мне денег, чтобы я отвезла куда-нибудь ребенка.
Лукас хотел возразить, но он знал, что Клэрис права. Джеймс воспринял бы ребенка своей любовницы только лишь как временное неудобство.
– Он много потерял бы. – Судорожно сглотнув, Клэрис кивнула:
– Не знаю, говорила ли я тебе, как высоко я ценю все, что ты для меня сделал. Когда я впервые пришла к тебе, я была охвачена ужасом. Я была уверена, что ты прогонишь меня, а если и поверишь, то отберешь у меня ребенка.
– И все же ты пришла ко мне.
– Я была в отчаянии.
Да, Клэрис действительно пребывала в таком отчаянии, что попыталась соблазнить его. Она тогда была беременна.
– Я никогда не сожалел о том, что взял на себя ответственность за тебя и свою племянницу. Ты всегда была образцовой матерью.
– Мерси.
– Пусть Морис свяжется с моим стряпчим, чтобы обсудить детали предстоящего бракосочетания.
Глаза Клэрис округлились.
– Но у меня нет приданого. Морис понимает и принимает это.
– Позволь с тобой не согласиться. У тебя есть вполне приличное приданое. Кроме того, я дам определенную сумму денег своей племяннице. Ты ведь будешь привозить ее в Англию, правда?
Клэрис обвила руками шею Лукаса.
– Да-да, конечно. А ты можешь приезжать в гости к нам. Морис будет рад видеть тебя.
Клэрис опустила руки и всхлипнула. Лукас подал ей носовой платок, и она вытерла глаза.
– Надеюсь, леди Айрис знает, за какого чудесного человека она выходит замуж.
Лукас был совсем не уверен в этом, но он ведь не мог просить Клэрис повторить это его невесте.
Айрис не знала, как долго она просидела на земле у дома Клэрис де Брие. Повинуясь какому-то неожиданному импульсу, она встала, чтобы еще раз заглянуть в окно. И увидела, как рыжеволосая красавица обняла Лукаса. А с ней, Айрис, он никогда не позволял ничего подобного.
Девушка соскользнула по стене на землю и вновь дала волю чувствам. Наконец слезы высохли, а тело перестало содрогаться от беззвучных рыданий, но Айрис все еще не могла подняться на ноги. Боль, причиненная предательством Лукаса, словно пригвоздила ее к земле, а одежда конюха, казалось, превратилась в тяжеленные доспехи наподобие тех, что украшали один из просторных коридоров Лэнгли-Холла.
Айрис не желала думать о том, что сейчас делают Лукас и его огненно-рыжая любовница, но воображение рисовало картины одну чувственнее другой. Видения были настолько мучительны, что девушка почувствовала, как слезы вновь наворачиваются ей на глаза.
Внезапно дверь отворилась, и это привело ее в чувство. Когда же стук колес экипажа замер в отдалении, девушка медленно встала; в эти мгновения она чувствовала себя древней старухой.
Граф не счел благоразумным остаться у любовницы на всю ночь, но это ничуть не утешило Айрис. Даже если бы она не любила его, того факта, что он возжелал другую женщину, оставаясь безразличным к ней, хватило бы для того, чтобы уязвить ее женскую гордость. А теперь ее любовь к Лукасу усиливала боль в сотни раз.
Однако следовало возвращаться домой.
Пробраться обратно в дом оказалось гораздо проще, чем она ожидала, но Айрис не представляла, что ей теперь делать, ведь она промерзла до костей. В столь поздний час она не могла распорядиться, чтобы ей приготовили горячую ванну или подали чаю – подобные распоряжения непременно вызвали бы подозрения. Увы, ей оставалось лишь насухо вытереться полотенцем и надеть свою самую теплую ночную сорочку. Именно так Айрис и поступила. А мокрую одежду она повесила за ширму – утром Пэнси незаметно унесет ее из спальни.
Отыскав еще одно одеяло, Айрис накрылась им с головой, пытаясь согреться и унять болезненную дрожь в теле. Однако унять боль в сердце девушка была не в силах. Вскоре она согрелась, но уснуть все равно не смогла – ее одолевали ужасные видения, а будущее представлялось ей греческой трагедией.
Если она выйдет замуж за Лукаса, ее сердце в конце концов умрет из-за того, что любимый ею мужчина отдал свое сердце и душу другой женщине. Этого нельзя допустить. Лучше остаться старой девой, чем выйти замуж за человека, который совсем ее не любит.
Лукас одобрял ее, но его одобрение не шло ни в какое сравнение с нежной привязанностью, которой она так желала. Теперь Айрис это поняла. Желание Лукаса жениться было продиктовано его чувством долга, и то же самое чувство долга говорило, что он должен жениться на достойной молодой леди. Ее репутация была безупречна, потому что никто в высшем обществе не знал о том, что она незаконнорожденная. Айрис вела себя безупречно и одевалась скромно, как и подобало леди благородного происхождения.
Тщетно пытаясь завоевать любовь родителей, она позволила себе стать чем-то большим, нежели бессловесный образец совершенства. Хотя, конечно же, ее нельзя было сравнить с сестрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93