— Просто повезло, Ней. А с тобой что случилось? Он засмеялся, превозмогая боль.
— Крушил бормокинов направо и налево, а один прополз по земле, вцепился зубами в мою лодыжку и разгрыз ее. Когда сижу, не так больно.
— Тебе ее вылечат. — Я оглянулся на домик, где лечили Ли. — Ты Ли еще не видел?
— Заглянул, когда ковылял мимо его комнаты, — Ней был серьезен. — Думаю, он выживет.
— И мне так сказали, — я потупился. — Говорят, ему не поможет встреча со мной.
Ней тоже потупился:
— У него с головой плохо, Хокинс, он запутался и испугался. Скрейнвуд сидит с ним там все время, но Ли от этого не легче.
— Надо же, а я его не, заметил. Ну и ну. — Я печально покачал головой, вертя в руках эфес. — Знаю, не надо мне было…
Ней сильно ударил по земле рукояткой своей булавы:
— Надо, надо. Ты сделал то, что было нужно всем. И Ли это понимает. Я сам ему сказал, и мне показалось, что он услышал. — Ней заговорил шепотом: — Давно, еще, в первый день нашего Лунного месяца, я молился, чтобы мне даровали Смелость. Кедин дал ее мне, но когда этот сулланкири подошел близко, моя смелость испарилась. И знаешь что? Я дрожал и трясся; представь себе, описался!
Он засмеялся и поднял левую ногу повыше.
— В этом укусе тоже свои плюсы: теперь у меня дырка в сапоге, и я не буду болтаться где попало.
— Нет худа без добра.
Глаза Нея стали суровыми, он взял у меня из рук эфес:
— Когда этот вошел в ворота, я просто весь на дерьмо изошел, но тут смотрю — ты выходишь из-за угла с Теммером. И видел, как ты его прикончил. Видел, как сломался меч. Я все думал об этом и кое-что надумал.
— Ты догадался, почему он сломался?
Ней раздумчиво кивнул:
— Сказано ведь было, что этот меч в последней битве переломает всех. Я про других не знаю, но Ли он сломал. Ли взял этот клинок, рассчитывая стать героем. Он взял его для себя, поэтому клинок и смог его сломать. А ты — ты его взял не для себя, а чтобы спасти других. Ты был ему неподвластен, он не мог сломать тебя, вот он и сломался сам.
У меня мурашки пробежали по коже.
— Хорошо бы ты оказался прав. Не могу сказать, что жалею о Теммере.
— Ну, он был просто меч. Опасный в умелых руках. — Он встряхнул головой и засмеялся: — А в случайных руках еще опаснее.
Я подумал и согласился с ним, а когда он хотел отдать мне эфес, я отказался:
— Нет, пусть будет у тебя. Мне он не нужен. Я не представляю себе, как можно починить клинок, но если и можно, после того, что я сделал с Ли, я считаю себя не вправе им владеть.
— Ну, положим, я другого мнения, но… — Ней кивнул и запихнул эфес за пояс. — Ага, уже идут за мной. Ты поступил правильно, Хокинс. Не сомневайся. Увидимся позже.
Я постоял с ним, пока не подошли двое, которые должны были помочь ему дохромать до станции скорой помощи, и, ускользнув из внутреннего города, отправился в северную часть — побродить по руинам внешнего. Вокруг меня кипела жизнь — дворняжки терзали трупы, оборванные мужчины и женщины грабили мертвецов, вороны выклевывали глаза. Город прочесывали специальные отряды — собирали тела, складывали их штабелями, обрызгивали напалмом и поджигали. Я старался держаться с наветренной стороны от этих костров, потому что от сладкого запаха горелой плоти меня выворачивало.
Я поднялся по ступеням и взобрался на верх парапетной стены, с которой я послал в сулланкири стрелу урЗрети. Там, в залитой водой низине, лежал на левом боку наполовину затонувший дракон. Его голова наконец согнулась, так что вода заливала нижнюю челюсть. Язык вывалился и повис, как коврик, покрыв правую сторону морды и уходя в воду.
Трое парнишек на самодельном плотике, отталкиваясь шестом, приближались к дракону. Грязная вода омывала плотик и их грязные ноги. Они спорили о том, как лучше подобраться, причем самый маленький громко настаивал, что подъехать надо со стороны полуоткрытой пасти, потому что он хочет забраться внутрь. Другие два, постарше, обменялись взглядами и послали плот в сторону пасти, а малыш нетерпеливо ждал, стоя на самом краю плотика.
И я вдруг подумал, что эти трое — это как мы: Ли, Ней и я, когда мы все вместе отправились навстречу грандиозным приключениям. Мы были тогда полны такого же благоговения, как эти трое, совершенно не думая о возможных опасностях. Мы тогда приняли вызов, не представляя, какую цену впоследствии придется заплатить.
Я приложил руки рупором к губам:
— Эй, ребята, не надо туда! Стойте! Это может плохо кончиться.
Они обернулись на мой голос, посмотрели на меня с презрением, как молодые смотрят на старших. В их глазах читалось: «Это ты бойся, а не мы. Мы бессмертны».
К счастью для меня и для них, именно в этот момент труп бормокина всплыл вдруг прямо перед плотом. Малыш взвизгнул и отскочил от края. И столкнул товарищей в воду. От ужаса все трое заорали. Двое промокших мальчишек снова взобрались на плот и лежали там дрожа, пока течения, вихрившиеся вокруг дракона, не отнесли их медленно прочь.
— Хорошо, что ты это сделал. Они и вправду могли влипнуть во что-нибудь.
Я развернулся на голос и тут же склонил голову:
— Милорд, я не слышал ваших шагов.
Лорд Норрингтон улыбнулся и положил мне руку на плечо:
— Мы с тобой спина к спине оборонялись в бою. Многое мы вместе вынесли, и еще нам предстоит не меньше. Можешь звать меня просто по имени — Кенвик.
Я от изумления разинул рот и поднял на него глаза:
— Милорд, спасибо! То есть Кен… нет, не могу.
Улыбка лорда Норрингтона перешла в озадаченную ухмылку:
— Почему это?
— Отец с меня шкуру спустит, если услышит, что я обращаюсь к вам так фамильярно. Его это заденет и…
Лорд Норрингтон стиснул мне плечо:
— Понял тебя, Таррант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139