И вдруг я увидел Казин. Это оказалась желтая скала на другом берегу реки. Большими белыми буквами на ней было написано: «Казин».
Я перебежал реку по узкому деревянному мостику. В будке на другом берегу сидел дед и брал монеты за переход. Увидев мою удочку, он спрятал руки в карманы и замотал головой:
– С рыбаков не беру!
Ничего не взял он и с петипасских ребят. Один только Руда должен был заплатить.
Вдоль берега прямо от будки тянулась дорога, усаженная вербами и другими деревьями. Эта аллея довела нас до самой скалы. Подходящего местечка, и тут не оказалось, и мы двинулись в обход. Но теперь уже не по дороге, а по тропинке, высеченной прямо в скале. Тропинка забирала все выше и выше, и вскоре река оказалась где-то под нами. Я вспомнил слова петипасского учителя: «Смотри, Тонда, не свались с нашего Казина!»
Потом начался спуск, и через две минуты мы вышли на зеленую лужайку с другой стороны скалы. На этой лужайке с трудом разместились бы два рыболова.
Вокруг росли густые вербы. Река здесь была тихая и глубокая. Только за вербами слышался легкий шум – там в Бероунку впадал какой-то ручей.
Я уселся на траву и стал налаживать удочку. Петипасские мальчишки расположились на склоне, как раз за моей спиной. Руда обошёл их и улегся животом прямо на камни. Я так волновался, что даже руки у меня дрожали. Сначала я вынул из коробки крючок – тот самый, что нашел однажды у Влтавы под Голешовицким мостом. Это был на редкость счастливый крючок. В другой коробке у меня лежало свинцовое грузило. Этим грузилом я пользовался уже два года, и ни разу оно меня не подводило. Потом я достал из жестянки червяка. Насадил его на крючок особым способом – так меня когда-то учил один старый рыбак.
Мальчишки внимательно следили за мной. Руда лежал в сторонке и громко посвистывал – дескать, мне до вас и дела нет.
Я взмахнул удочкой и скороговоркой пробормотал свое заветное заклинание:
– Река, река, дай мне рыбу!
Зажав удочку двумя камнями, я уселся рядом. А теперь пусть только попробует поживиться моим червяком большой карп из-под скалы! Я покажу ему, какой я рыболов! И мальчишкам из Петипас тоже.
И вдруг я вспомнил об Анче. Было четверть третьего, а она ещё не пришла. Я взбежал по склону и оглянулся но сторонам. Все мальчишки вытаращили на меня глаза: что это я такое делаю?
– Это он высматривает, не плывет ли на его червя кит! – крикнул Руда.
А Индра Клоц тихо сказал мне:
– Клюет!
Я тут же бросился к удочке. Но поплавок уже успокоился. Я должен был думать только о рыбе, а думал об Анче. Почему она не пришла? Мне стало как-то грустно. А это самое скверное для рыболова, когда плохое настроение.
– Эй, приятель, куда же ты смотришь? Ведь снова клюет, – подтолкнул меня в спину Грудек.
Я рванул удочку, подсек, рыбы уже не было.
– Так она тебя и ждет! – засмеялся Руда.
Но остальные мальчишки даже не улыбнулись. Они собрались в кучку и стали о чем-то советоваться. Потом от них отделился Грудек.
– Ну-ка, покажи леску! – сказал он, подходя ко мне.
Я протянул ему удочку. Грудек попробовал на ноготь крючок, взвесил на ладони грузило:
– Ребята, тут у него все в порядке!
Возвратил мне удочку и покачал головой:
– Что ж это ты? Рыба клюет, а ты её даже подсечь не можешь.
– С собаками у него лучше получается! – пискнул Лойза Салих.
Грудек строго посмотрел на него.
И снова поплавок покачивается на воде. Примчались ласточки, покрутились над удочкой, подивились на жалкого рыболова и опять куда-то улетели.
Эх, если б здесь была Анча! Все пошло по-другому! Я бы подсек каждую рыбешку, которая только лизнула червяка. Но Анчи не было, и мне становилось все грустней и грустней. Какая ловля без настроения?
Плеснуло – и удочка соскочила в воду. Я схватил её обеими руками и подсек так быстро, что леска вылетела из воды. Грузило просвистело в воздухе. Все присели, А Руда выкрикнул:
– Славный тополь ты поймал!
Это была сущая правда: крючок засел высоко в ветвях. Лойза Салих должен был лезть за ним на дерево.
От обиды слезы выступили меня на глазах. Что может быть хуже для рыболова, чем такая неудача! А дальше? Что я стану делать, когда ребята начнут надо мной смеяться? Но они молча посматривали друг на друга. Только Лойза Салих, подавая мне крючок, заметил:
– Понимаешь ли, у нас рыба водится в речке… – Мне оставалось только вздохнуть:
– Сам не пойму, что это сегодня со мною… Про себя я подумал: «А не лучше ли удрать и спрятаться в вербах?..» Чего ещё ждут эти ребята из Петппас? Ну какие ещё несчастья могут свалиться на голову плохого рыболова? Я и вправду продемонстрировал рыбную ловлю, которую им вряд ли приходилось видеть. Эти мальчишки из Петипас до смерти не забудут, как я удил рыбу под казинской скалой. И, вспомнив, обязательно посмеются. Пять мальчишек из Петипас будут смеяться надо мной всю жизнь! Нет, какое там пять! Сегодня же вечером надо мной будут потешаться все петипасские ребята. И Анча тоже.
Я обернулся. Ребята сидели на склоне, советовались, поглядывали в мою сторону. Несколько раз они посмотрели и на Руду. Потом я услышал, как Лойза Салих пискнул:
– Я ему скажу про это…
Я услышал, как зашуршала трава у меня за спиной. Кто-то похлопал меня по плечу. Но я склонился над удочкой и даже не обернулся.
– Отстань, Лойза!
– Никакой я не Лойза, – засмеялся за моей спиной Грудек.
– И я не Лойза! – добавил Индра Клоц.
– Мы хотим сказать тебе, какой ты рыболов.
– Можете оставить это при себе.
– Ты что, злишься? – спросил Грудек.
– Тонда, чего они от тебя хотят? – крикнул Руда.
Но мальчишки не обратили на него никакого внимания. Только Лойза невнятно огрызнулся в ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43