А Грудек и Индра уселись за моей спиной на траве. Им плевать было, что я нарочно смотрю только пря мо перед собой на реку. Индра медленно начал:
– Понимаешь, кто злится или волнуется, у того все получается кое-как.
Грудек подхватил:
– Знаешь старого Людвика?
Ха! Смешно! Я ведь живу у Людвиков!
– Я? Как же я могу его не знать?
– А вот и не знаешь! Во всяком случае, не знаешь, что прошлым летом он тоже тополь поймал.
Я от удивления чуть не столкнул в воду свою удочку.
– Не может быть!
– Тонда, не верь им! – крикнул Руда.
– Нет, это правда! – Индра сказал, как отрезал. – Крючок он так и оставил на ветке.
Я вспомнил про карпа, которого пан Людвик поймал вчера, и с сомнением покачал головой.
– Удивляешься, конечно? – Грудек ткнул меня локтем в бок.
– А зачем вы мне про это рассказываете?
– А чтобы ты нам поверил. Мы все решили, что ты отличный рыболов.
Я так обозлился, что едва процедил сквозь зубы: Сам знаю, какой я ловец, особенно по части собак!
Грудек сверкнул глазами в сторону Руды.
– Про собак забудь! Что мы, не знаем, как это все произошло? Хороший ты рыболов, вот и вое!
– Это сразу видно, – пискнул со склона Лойза Салих, – хотя бы по тому, как ты держишь удочку.
– И как закидываешь!
– Да и вообще! – подтвердили остальные мальчишки.
Я наклонился к Грудеку:
– Может, вы меня жалеете?
Грудек посмотрел на ребят.
– Мы просто хотим быть справедливыми. – Грудек оглянулся на ребят, и все закивали головами.
Но мне все ещё не верилось.
– Хотите посмеяться надо мной? Врете вы всё!
И тут я получил от Грудека такой удар, что мигом очутился на руках у Индры.
– Такими словами не бросайся, понятно?
Левой рукой он стукнул, а правую подал. Я пожал её. Индра протянул мне левую, потому что я ещё продолжал сидеть на его правой руке. Я поднялся и пожал руку Лойзе Салиху и двум другим ребятам.
Одного звали Карел, другого – Вашек. Руда посматривал на меня и хмурился. Потом Грудек посоветовал мне забрасывать поближе к скале, а сам увел ребят на дорогу.
– Не будем тебе больше мешать. Какая это ловля, если пятеро над душой стоят!
Он побежал к мостику, остальные следом. Обходя казинскую скалу, каждый плюнул в воду: пожелал мне удачной ловли.
13
Из всех бесчисленных неприятностей, которые отравляли мне жизнь в Петипасах, оставалось ещё четыре. Первая пустяковая – надо было все же поймать рыбу. Вторая уже посерьёзней – необходимо помириться с паном Людвиком. Разделаться с третьей было совсем сложно: Анча не должна думать, что я трус. А вот четвертая! Я даже не знал, как к ней подступиться: мне очень хотелось, чтобы Руда Драбек стал хорошим парнем, с которым можно дружить.
Я решил, что сперва поймаю рыбу. Насадил на крючок нового червя, забросил удочку поближе к скале, как советовал Рудек.
Солнце уже не палило. Было тихо-тихо. Даже слышно, как распрямляется трава, на которой минуту назад сидели ребята. Откуда-то прилетела стрекоза. Замерла над удочкой. «Если стрекоза сядет на удочку, значит, до вечера поймаю большую рыбу», – загадал я.
Но всему помешал Руда. Тихонько подошел сзади и как ударит по удочке! Стрекоза испугалась и улетела. Руда повалился около меня на траву.
– Скучища, правда?..
Я покрутил катушку спиннинга, чтобы выправить поплавок.
– Хороший друг, ничего не скажешь, – продолжал Руда. – Уже успел подружиться с этими…
– А тебе-то что?
– А мне-то наплевать! Эти петипасские мальчишки мне абсолютно не нужны. Ясно?
Он перевернулся на спину, положил руки под голову и сделал вид, будто разговаривает с ребятами из нашего класса.
– Эх, ребята! Если б вы только его видели, заплакали бы от жалости. Человек окончательно опетипасился. После каникул в Прагу его не ждите. Построит он себе на Казине дворец и станет владыкой петипасским.
Я только бросил коротко:
– Опять бубнишь?
– Кормиться будет рыбной ловлей, – не унимался Руда. – Ведь он великий рыболов! Рыбам от него нет спасенья, даже если им вздумается забраться на дерево.
Руда знал, чем меня уесть. Я оставил удочки.
– Может, ты мне покажешь, как ловить рыбу?
– Скажи это тем пятерым, которые тебя тут учили.
Он закрыл глаза, притворился спящим. Но через минуту начал снова:
– А что тебе, собственно, нужно от этих ребят?
Мне показалось странным, что он все время говорит о ребятах из Петипас.
– И чего они хотят от тебя? Я с ними ругаюсь вот уже три года, каждые каникулы… – Руда что-то подсчитал на пальцах. – Нет, уже четыре года. И они со мной тоже.
Леска дрогнула. Я хотел прикрикнуть на Руду, чтоб помолчал, но он был сегодня какой-то не такой, грустный какой-то. Поэтому я только тихонько показал на поплавок.
Отломив ветку вербы, Руда принялся её жевать. Скривился, будто она очень горькая. А может быть, его что-то мучило?
– Я же знаю, Руда, тебе неприятно, что ребята с тобой не дружат, – сказал я.
Он вскочил с земли, встал передо мной и захохотал:
– Глупости! И как только тебе такое в голову пришло?
Ударив себя в грудь кулаком, он продолжал:
– Я Руда Драбек! Ясно? Даже если десять тысяч ребят не захотят со мной разговаривать, мне все равно!
Я понял, что Руда притворяется, и Руда понял, что я понял, но засмеялся ещё громче:
– Если не веришь, я и с тобой могу не разговаривать. Я вообще могу ни с кем не водиться.
Насвистывая, он расхаживал по берегу.
– Помнишь, как Генерал влепил мне единицу за стихотворение? А знаешь, почему? Потому что я в тот день решил, что не буду с ним разговаривать.
А уж если я не захочу, то не буду говорить даже с Генералом!
Я не понимал, к чему он клонит.
– Имей в виду, я всегда делаю только то, что хочу. И пусть все оставят меня в покое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43