— Непременно, к тому же Транкиль должен видеться с ним.
— Очень возможно. Наконец, скажу тебе откровенно, брат мой, только чувство чести удерживает меня до сих пор на моем месте. Мне так хочется поскорее вновь сделаться свободным гражданским человеком, я только и жду удобного случая, чтобы выйти в отставку. Мне не хочется делать это сейчас, так как это значило бы убежать из рядов армии в критический момент, но, клянусь тебе честью, в тот день, когда я окажусь на свободе, — а день этот, надеюсь, близок, — я присоединюсь к тебе, и мы вместе найдем донью Кармелу, или я погибну.
Полковник произнес это с таким огнем и воодушевлением, что друг его против воли почувствовал прилив ревности, но он овладел собой, скрыл свое волнение и отвечал спокойным тоном:
— Дай Бог, чтобы это случилось поскорее, мой друг; для нас двоих не существует ничего невозможного!
— Итак, ты предполагаешь отправиться на розыски нынче ночью? — спросил полковник.
— Это не от меня зависит, хотя я буду, конечно, в них участвовать. Другое лицо станет во главе отряда.
— Почему не ты?
— Транкиль так хочет, он отец, я должен уступить ему.
— Ага! Ну, теперь когда и где мы увидимся? Я сгораю от желания узнать, что произойдет сегодня ночью. Каков бы ни был результат, прошу известить меня. К несчастью, я боюсь, что нам трудно будет повидаться.
— Почему?
— Боже мой! Разве ты позабыл, что сегодня ночью истекает срок перемирия, заключенного тобою с генералом Рубио.
— Ну и что же?
— Полагаю, что ты не вернешься в Гальвестон?
— Сейчас нет, но в скором времени надеюсь вернуться.
— Не будем чересчур полагаться на то, что может случиться, а то мы жестоко ошибемся.
Ягуар рассмеялся.
— Ты говоришь верно, — сказал он, — однако как бы то ни было, а нам надо увидаться через двадцать четыре часа; не правда ли?
— Конечно.
— Если я не могу войти в Гальвестон, то ты можешь выйти оттуда.
— Разумеется.
— Следовательно, ничего не может быть легче, как привести это в исполнение. Я назначу тебе место, где ты встретишь меня.
— Друг мой, будь осторожен, будь осторожен! Не скрою, генерал страшно разгневан на тебя за то, что ты посадил его в ловушку, и он употребляет все усилия, чтобы захватить тебя.
— Я это знаю, но будь уверен — это ему не удастся.
— Мне самому не хотелось бы этого, но не будь так самонадеян.
— Я укажу место, где захватить меня, где я буду через час и где я буду иметь честь принять вас, господин полковник, если вам угодно будет посетить меня.
— Что же это за такое особенное место?
— Форт Пуэнте, друг мой.
— Ого! — проговорил полковник, остановившись и взглянув Ягуару в лицо. — Ты шутишь, конечно?
— Вовсе нет.
— Как! Ты назначаешь мне свидание в форте Пуэнте? -Да.
— Но это невозможно!
— Почему же?
— Ты сошел с ума, дорогой мой.
— Ну а что скажешь ты, если я сообщу тебе, что форт Пуэнте вот уже почти двенадцать часов находится в моей власти, — холодно прервал его Ягуар, — я овладел им прошлой ночью внезапной атакой.
— Как?! — только и мог от изумления проговорить полковник.
— Разве я не предупредил уже тебя, что сообщу тебе важные новости? — продолжал вождь инсургентов. — Хочешь узнать теперь вторую новость?
— Еще и вторую?! — повторил полковник вне себя от изумления. — Какая же еще может быть новость? После того, что я услыхал от тебя, я готов на все.
— Эта вторая новость вот какая: корвет «Либертад» захвачен бригом капитана Джонсона и вместе с ним стал на якорь перед заходом солнца под фортом Пуэнте.
При этом неожиданном известии полковник зашатался как пьяный. Он побледнел как труп, судорога пробежала по его телу.
— О горе, горе! — воскликнул он сдавленным голосом.
Ягуар почувствовал глубокую жалость перед этой неподдельной глубокой скорбью.
— Брат мой, милый мой, — заговорил он ласковым голосом, — это не от рук человеческих, это свершается воля Божья, ибо я и доселе не могу опомниться и представить, как все это могло произойти. Рассказать ли тебе о подробностях? Ты не поверишь мне, и если когда-либо услышат рассказ о событиях этой ночи из уст правдивого рассказчика наши потомки, они также не поверят ему и скажут, что это неправда, что это выдумка.
— О! Гальвестон! Гальвестон! — в отчаянии подняв руки к небу, воскликнул полковник. — Гальвестон, который генерал поклялся не сдавать!
Голова его бессильно поникла на грудь, потом он вдруг очнулся.
— Пусти меня, пусти, — проговорил он, — мне нужно скорее передать эту ужасную весть генералу.
И он поспешно вскочил на коня.
— Ну, ступай, ступай, брат мой, — проговорил Ягуар. — Помни, я жду тебя в форте Пуэнте.
— Над нами проклятие! — закричал в исступлении полковник и вонзил шпоры в бока лошади, которая взвилась от боли на дыбы, сделала отчаянный скачок и быстрым галопом понеслась по направлению к городу.
Ягуар с грустью следил за своим другом, пока тот не скрылся в темноте и не замолк топот копыт его коня.
— Мой бедный друг, — тихо проговорил он про себя, — ты весь — самоотверженность и преданность. Как поразили тебя услышанные тобою новости!
После этого молодой техасец сел на коня и медленно, погруженный в глубокие думы, поехал к форту, которого и достиг через полчаса.
Глава XXIV. ВЫСАДКА
Когда корвет и бриг стали на якорь, капитан Джонсон, переговорив с Эль-Альфересом, приказал, пригласить к себе капитана Родригеса и его офицеров.
Старый капитан, несмотря на всю деликатность обращения, с которой отнеслись к нему техасцы, не мог простить им способа, к которому они прибегли, чтобы овладеть корветом. Он сидел погруженный в печаль и на все вопросы, с которыми обращались к нему, отвечал презрительным молчанием или бурчал односложные слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103