— Да вон, рыжий, лапы медвежьи… он нас не тронет?— Да это росомаха — северный тигр: он легок, как заяц, умен, как дрозд.Росомаха немало была удивлена, слыша разговор Алалея и Лейлы. Росомаха догадалась, что им понятен язык зверей и птиц, — ели, должно быть, змеиную кашу! — и, не собираясь их трогать, близко подошла к ним и сказала:— Путники, куда вы идете?— К Морю-Океану, — ответила Лейла.— К Морю-Океану? — переспросила росомаха.— Да, тигр, — подтвердил Алалей, — нас отпустил сам кот Котофей Котофеич.— Ведь это не очень далеко, за медвежьей берлогой?— У! куда ваша берлога, дальше!Росомаха немного смутилась.— А вы Слона видели? — нашлась росомаха.— Какого Слона?!— А тут неподалеку, вы никому не сказывайте, живет один Слон Слонович Слон Слонович — эротическое прозвище-эвфемизм, данное Юрию Никандровичу Верховскому, поэту, переводчику, историку литературы.

. Мы, звери, скрываем Слона.— Покажите нам вашего Слона!— Уж и не знаю, — сказала росомаха, пожалевши, что зря сболтнула.— Мы его трогать не станем.— Ну, ладно, — сдалась росомаха и повела их Слона показывать.Долго шли они лесом, пробирались сквозь чащу, проходили по грядам, по гривам и золотистым мхам, перепрыгивали через пни и колоды, через защербившийся пень ели, через побледневший пень березы, через позеленевший пень осины, через покрасневший пень ольхи и вышли в орешник.— Я сейчас, я вас догоню, — сказала росомаха и грешным делом завернула за кустик.И уж одни они шли без тигра, щипали орехи.А за орешником открылась поляна.Тут на поляне стоял старый-престарый Слон с клыками, весь с головы обросший длинною редкою шерстью.— Здравствуйте! — сказал вдруг Слон и, помахав хвостом, стал медленно подымать хобот.И не то чтобы испугавшись слонова пальца, а скорее от неожиданности, воскликнула Лейла:— Нас привел к вам тигр, вон и сам он!Росомаха подошла, как ни в чем не бывало.— Не надоедайте долго Слону, — шепнула росомаха, — Слон смирный, как рябчик, а осердится, живо в клыки.— Расскажите нам что-нибудь, Слон Слонович! — стали просить Слона Алалей и Лейла.— Да, расскажите что-нибудь, Слон Слонович! — поддакнула росомаха и опять шепнула: — Не дергайте Слона за хвост, Слон не любит.— Про мышь и сороку, хотите? — Слон улыбнулся и взвив высоко хобот, пожевал нижнею длинной губою.Алалей и Лейла, усевшись под самый слоний хобот на разбросанные кругом по поляне старые слоновые зубы, приготовились слушать. С ними на зубы уселась и росомаха.— Жили-были мышь да сорока, — рассказывал Слон Слонович, — сорока сор метет, мышь огонь добывает. Так и жили. Раз ушла мышь за сеном, наказала сороке щи мешать. Сорока стала щи мешать и упала в горшок. Вернулась мышь, стучит: «Сестрица сорока, отвори, отвори!» А уж где отворить, если ни лапок — ничего: все во щах сварилось. Мышь отыскала щелку, пробралась во двор, отворила сарай, втащила воз сена, сено опростала и вошла в избу. Вошла мышь в избу, вынула из печки щи, принялась за еду. Попалась ей сорока. Обглодала она сороку дочиста, сделала из хребта лодку…— По углам у лодки по кукушке! — перебила Лейла.— Не мешайте Слону рассказывать, Слон спутается, — заметила росомаха.А Слон уже спутался и начал Слон совсем про другое: то про какой-то хвост закорючкой, то про какую-то свинью полосатую да мерина, как приятели чуть-чуть было не съели друг дружку.Росомаха долго наводила Слона на ум.Наконец-то Слон опомнился.— Тут ничего нет смешного и смеяться нечего, смеются одни индейские петухи, — сказал Слон Слонович и продолжал сказку: — Ну, сделала мышь лодку, спустилась к речке, уселась в лодку и поехала: у песчаного берега шестом отпихивается, у крутого берега веслом правит. А шест у ней из хвоста выдры, а весло у ней из хвоста бобра. Идет заяц: «Сестрица мышка, пусти меня!» — «Не пущу: лодка мала!» — «Я на задних лапках постою». — «Что с тобой делать, иди!» А потом и лиса, а потом и волк, все просятся в мышкину лодку. Мышка всех и пустила. Идет медведь: «Сестрица мышка, пусти меня в твою лодку!» — «Нас самих много: ты, косолапый, не поместишься!» — «Я на одной ножке постою». — «Иди, что с тобой делать!» Медведь уселся, лодка опрокинулась, и все потонули.Слон опустил хобот, пощекотал пальцем слушателей и, махнув хвостом, сказал:— Уж солнце садится, завтра будет ветрено.— Поблагодарите Слона и идемте, Слон хочет спать, я вас на дорогу выведу, — шепнула росомаха.Алалей и Лейла встали, поблагодарили Слона, погладили хобот — хобот у Слона Слоновича мягкий! — и тихонько пошли за росомахой.Солнце уже скрылось, и только на холмах все еще лежал красноватый закат — солнце мертвых , словно разбрызгалась светлая кровь, как земляника.— Болотом будет идти вам страшно, повернемте-ка лучше к речке, там я и распрощусь с вами, — сказала росомаха.— Почему будет страшно?— А Лобаста?— Какая Лобаста?— Да разве вы никогда ее не встречали?— Нет, не встречали.— А корову с шишкою на лбу видели?— Нет.— А коня с ногами без шерсти?— Вы, тигр, нам про Лобасту скажите! Какая Лобаста?— А-а, испугались! Вот она какая Лобаста! Попадете к ней в болото, не спустит. Ростом Лобаста, как эта осина, тело белое, что заячий пух, а ручищи, словно крылье с красным когтем, словит да этим когтем, хоть и нежен он, что костяника, а защекочет до смерти.— А мы тише тени пройдем, она нас и не словит.— А жеребенок с соломенными ногами?— Вы, тигр, все нарочно! Мы жеребенка вашего не боимся!— Вон и речка, — остановилась росомаха, — ишь берег-то, словно хвоя, когда висит на ней соболь.— Вы, тигр, так знаете много, научите нас! — уцепились путники за росомаху.— Чему же я вас научу! Мы тигры — зверь лютый. Ну, учитесь играть, как играет плотва, плескаться, как плещется сиг, метаться, как мечется щука, широко гулять, как гуляет лещ, и будьте бодры, как язь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55