Эти пилюли невозможно производить в массовом порядке. Вся жизнь ушла на то, чтобы довести до совершенства одну-единственную.
– Всего одну?
– А мне больше не надо.
Я покачал головой, вздохнул, бросил окурок на пол и затоптал его. – Все равно не понимаю, – сказал я. – Все, что ты делал, ты сделал, чтобы заполучить одну-единственную пилюлю. И как она действует?
– Она дарует бессмертие.
– Она дарует хрена с два. Да если и так, погляди на себя. Ты старик. Ты что, так и хочешь жить еще целую вечность?
– Нет, нет. Ты так и не понял. Когда эту пилюлю кладут в рот, ее действие мгновенно. Она дает тебе возможность испытать все прошлое, настоящее и будущее одновременно. Все! Ты можешь это вообразить? Ты способен это вообразить? За одну секунду, пока длится действие снадобья, ты испытаешь все.
Дл тебя нет времени. Ты вовне времени. Что-то подобное ты описал в этой куче дерьма. Про Кристофера Мэйхью. Когда он принимал мескалин. Когда он говорил, что нет ни абсолютного времени, ни абсолютного пространства, и что всего за несколько секунд он испытал годы и годы райского блаженства. Вечный праздник. Когда я приму свою таблетку, я буду вечен, всего одну секунду. Для меня эта секунда реального мира не кончится никогда. Я буду бессмертен. Вечность в одной-единственной секунде.
– А если она не подействует?
– Подействует. – Т.С. Давстон похлопал по карману.
– Она что, при тебе? – спросил я.
– Разумеется. В той табакерке, серебряной, гробиком, которую мне подарил профессор Мерлин. Когда придет мой час, когда я буду умирать, я приму ее.
– А ты уверен, что она точно подействует? Что ты ощутишь вечность? Насладишься райским блаженством? Перманентным праздником?
– Нисколько не сомневаюсь.
Я присвистнул.
– Хочешь, я опишу это в своей книге? Неожиданный поворот сюжета в самом конце.
– В своей книге! – Т.С. Давстон сплюнул. Прямо на разбросанные по полу страницы моей книги. – Это издевательство, а не книга. Куча говна. Вот твоей книге, и вот ей еще раз.
И он еще раз плюнул.
– Ты ведешь себя некрасиво, – заметил я.
– Ты предал меня, – сказал он. – Предал, написав всю эту чушь. Ты предал меня. Зачем?
– Чтобы ты приехал сюда, вот зачем. Если бы я написал эту агиографию, которой ты ждал, ты бы никогда не явился. Но я-то знал, что если я напишу все так, как видел, как чувствовал, как все было на самом деле, вот тогда ты точно съедешь с катушек. И ты примчишься сюда, и швырнешь ее мне в физиономию. Когда мистер Крэдбери делал мне предложения, от которых я не мог отказаться, уже тогда я точно знал, что ты жив. Что это ты заказываешь эту книгу. А мне просто необходимо было увидеть тебя еще раз. Всего один раз. Чтобы попрощаться.
– Попрощаться?
– Разумеется, попрощаться. Если бы ты внимательнее читал мою книгу, ты бы знал, о чем я говорю. Например, на этой странице… – Я наклонился, чтобы поднять с пола лист. И поскользнулся на плевке Т.С. Давстона. Или притворился, что поскользнулся. Всего на секунду. Даже на мгновение. Которого было достаточно, чтобы протянуть руку.
И выхватить у него пистолет.
– Вот как оно складывается, – сказал я.
Он дрожал и трясся.
Я покрутил пистолет на пальце.
– Прощай, – сказал я.
– Прощай?
– Именно. В первой главе своей книги я обещал читателям что-то особенное. Неслыханное. И я обещал, что опишу твой страшный конец – так, как могу только я. Я хотел, чтобы биография, написанная мной, отличалась от любой из биографий, написанных до нее. И я придумал, как это сделать. Это будет первая из всех биографий, которая заканчивается тем, что ее предмет будет казнен ее автором. Не правда ли, оригинальная идея для книги?
– Что? – Т.С. Давстон съежился на стуле. – Казнен? Ты убьешь меня?
– Несомненно, – ответил я. – Я столько лет это планировал.
Губы Т.С. Давстона тряслись.
– За что? – спросил он. – За что? Ну да, тебя посадили. Но разве я не рассчитался с тобой? Разве я не оставил тебе все свои деньги?
– Только для того, чтобы я воспел тебя в своей книге. Что денег, так это была просто краткосрочная ссуда, чтобы Великий Бал Тысячелетия обязательно состоялся. И ты прекрасно знал, что потом деньги не будут иметь никакой ценности.
– Но я ведь оставил запасы еды в подвалах!
– Просто чтобы я мог выжить, а потом, когда ты захватишь всю власть, написать твою чертову биографию.
– Так за что? – Глаза Т.С. Давстона бегали без остановки. – За что ты хочешь убить меня?
– За то, что ты сделал много лет назад. За то, что тебе тогда показалось пустяком. Развлечением. Шуточкой. Я написал об этом в книге. Просто упомянул, чтобы не спугнуть тебя. Я хотел, чтобы ты пришел ко мне, чтобы я мог убить тебя, за то, что ты сделал.
– Я не понимаю тебя! Что я такого сделал?
Я наклонился к его уху и прошептал всего одно слово. Всего одно.
– Нет! – Его глаза закатились. – Только не это! Только не за это!
– За это, – сказал я. – Вот за это ты и умрешь.
– Прошу тебя… прошу… – он молитвенно сложил руки.
Я взвел курок.
– Прощай, – сказал я.
– Нет, подожди! Подожди, – он пошарил по карманам и вытащил маленькую серебряную табакерку. В форме гробика. – Ты не можешь отказать мне в этом. Это работа всей моей жизни. Дай мне принять пилюлю прежде, чем спустишь курок. Для тебя это всего секунда. А для меня это будет вечность. Я буду бессмертен. Прошу тебя.
Я задумчиво кивнул.
– Нет, – сказал я и выхватил у него табакерку. – Я лишаю тебя бессмертия. И приговариваю к смерти.
Он умолял меня, раскачиваясь на стуле. Но я снова покачал головой.
– Жаль, что ты спал, когда вертолет шел на снижение. Если бы ты посмотрел вниз и увидел, как теперь растут деревья, ты бы знал, что произойдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83