А ты где живешь? Не женился еще?..
- Я, Маша, бобыль. Один как перст.
- Отчего ж не женишься?
- В экспедиции всю пору. Всю жизнь пеший. - И сказал иным тоном: Надеюсь, ты мне позволишь помочь тебе...
- Я справлюсь, Миша. Спасибо!
И опять вороха семян на столе, и сортирующие их ловкие женские руки, и пакетики с образцами, и записи в каталогах, и высевание в плошки... и зеленя, зеленя.
Только помогают ей другие люди, и лицо ее теперь другое: скорбное, с резкой складкой меж бровей, как надруб. И Мусей ее уж не назовешь - Мария Ивановна.
От зеленей в плошках сначала через окно, потом с высоты птичьего полета мы видим просторную весеннюю сибирскую землю - всю в зеленеющих березовых колках, в черных пахотных косогорах и в рыжих от прошлогодней стари низинах с блюдцами просыхающих болот.
По полевой дороге катит черная избитая и старая "эмка". Вот она въезжает на усадьбу опытной станции и останавливается у крыльца конторы. Из автомобиля вышел хотя и пожилой, но прямой человек в суконной гимнастерке и быстро пошел в контору.
В кабинете директора сидела машинистка и стучала на машинке.
- А где Твердохлебова? - спросил вошедший.
- В лабораторном цехе, - ответила машинистка.
Приезжий прошел в лабораторный цех и несколько оторопел - за длинным столом сидели шесть женщин и перебирали целый ворох семян. Среди них была и Мария Ивановна.
- Мне нужна товарищ Твердохлебова!
- Я Твердохлебова.
- Поговорить надо.
- Пожалуйста, говорите, - ответила Мария Ивановна, не вставая.
- Разговор служебный. Я Титов, председатель райисполкома. - Он как бы с обидой поглядел в сторону, подчеркивая всем корпусом своим неудовольствие. - Вопрос ответственный. Мы должны оказать вам поддержку.
- Хорошо, пройдемте.
Мария Ивановна встала и провела его в кабинет.
- Я вас слушаю, - сказала она, присаживаясь и приглашая присесть гостя.
- Что же это получается, товарищ Твердохлебова? Вы представитель науки, наша опора - и подводите весь район? - начал весело Титов.
- Чем же я вас подвожу?
- Ну как это! Вся округа сеет, а вы все еще тянете. - Титов как бы приглашал ее на обмен взаимной шуткой или хотя бы любезностью. - Чего ждете? Милости божьей?
- Погоды... Рано еще, - сухо ответила Мария Ивановна.
- Погода для всех одинаковая. Вон в Карагожском районе уже вовсю сеют, а он севернее нас. - Титов все еще улыбался.
- Ну и что? Мало ли бывает в жизни нелепостей!
- Какие нелепости? С нас план посевной спрашивают. План! А вы нелепости! - Он опять обиженно отвернулся.
- Подойдет время - и вы посеете, выполните свой план.
Он аж привстал и чуть ли не руками всплеснул:
- Да вы что, с неба свалились? Соцсоревнование идет: кто раньше отсеется - получит Красное знамя. На доску Почета заносятся! В области...
- Кто раньше начнет зерно кидать в землю - это игра в глупость.
- А вы слыхали, что район принял соцобязательство - закончить весеннюю посевную раньше, чем в прошлом году? - Титов все более накалялся, и землистого цвета лицо его покрылось багровыми пятнами.
- Не понимаю, зачем вам нужно отсеяться непременно раньше? Вы отсейтесь в сроки, которые природа устанавливает.
- Не природа нам, а мы ей диктуем условия. Взять от природы все, что можно, - вот наша задача.
- Но поймите же, сроки сева - это не прихоть, а научная закономерность. Здесь ранний сев вреден. Земля холодная, сорняки еще спят. Надо дождаться, пока они пойдут в рост... Спровоцировать их надо, а потом заломать и посеять...
- Не знаю, как насчет провокации сорняков, но от речей ваших отдает провокацией сева.
- Да куда вы гоните? Микрофлора здесь пробуждается только в июне.
- Какая микрофлора? Саботаж - вот что это такое.
- Извините, в таком тоне я не привыкла разговаривать.
- А вы не извиняйтесь! Вы нарушаете сроки сева, утвержденные областью.
- За свою станцию отвечаю я. И за свой сев.
- Вы не на огороде сеете. У вас десятки гектаров нашей районной земли. По вас равняются колхозы и совхозы. Глядя на вас и они артачатся. Вы подаете дурной пример. Это вы учитываете?
- Очень хорошо! Могу только порадоваться за районы, где есть разумные хозяева.
- Вот как! В таком случае, я вас предупредил: если до пятнадцатого мая не отсеетесь, вызовем на бюро райкома.
- Собирайте бюро в июне... Потому что во время посевной я просто никуда не поеду.
- Поглядим!
Председатель, не прощаясь, вышел.
Районный сибирский городок. Зеленый сквер перед двухэтажным зданием райкома. Лето. На огромной расцвеченной доске Почета крупные фотокарточки передовиков весенней посевной и крупно, белым по красному, названия колхозов: "Рассвет", "Путь Ильича", "Заветы Ленина", "Красный пахарь". Рядом с доской Почета пониже и поменьше черная доска. На ее поле надпись: "Тургинская опытная станция закончила сев только 3 июня. Позор отстающим!" И еще ниже белым по черному: "Директор станции - М.И.Твердохлебова".
Мария Ивановна стоит возле доски, читает. Подходит Макарьев.
- Ай-я-яй! Чем это вы любуетесь, товарищ Твердохлебова? Чем гордитесь?
Мария Ивановна обернулась:
- Миша! И ты здесь?
Они поздоровались.
- А как же! Представитель области. Явился на пленум к вам - разбирать итоги посевной. Наградить передовиков, наказать отстающих. - Он озорно подмигнул.
- Раньше говорили: цыплят по осени считают, - усмехнулась Мария Ивановна.
- То раньше! А теперь у нас боевая задача на каждый период; вот кончилась посевная - намечай новые рубежи, нацеливай на уборочную. А если вас не нацелишь, вы, пожалуй, и убирать хлеба не станете.
- Значит, вразумлять будете? Но кого же?
- А это военная тайна. Что у тебя за конфликт приключился? - спросил Макарьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33