Всеволод сказал:
– Когда вы кончить эту глупую войну на юге? Когда вы вернуться к тому, что важно? Когда вы гнать Василко из Нишеватца? Сейчас два раза вы готовите осаду, затем снимаете и уходите домой. Другой раз вы уходите домой раньше, чем готовите осаду. По мне, это как быть женщиной с мужчиной, который – плохой любовник. Вы дразните, вы дразните, вы дразните – но я никогда не попадаю туда, куда хочу попасть.
Ланиус едва сдерживал себя:
– Я не думаю, что изгнание завоевателей из наших южных провинций – глупая война. Что бы вы стали делать, если бы кто-то вторгся в Нишеватц?
– Никто не вторгнется в Нишеватц, – самодовольным тоном заявил Всеволод. – Черногорцы правят морями.
Он принял эффектную позу. Ланиус почувствовал острое желание ударить его. Зачем он тратит время на объяснения с этим напыщенным индюком!
– Ваша очередь придет, – произнес Ланиус. Только после того, как эти слова слетели с его губ, он задумался – а что он имел в виду, говоря это? Может, ему стоило промолчать?
– Не придет достаточно скоро, – проворчал Всеволод, доказывая, что не воспринял их так, как того опасался Ланиус. Он холодно поклонился.
– Недостаточно скоро, – повторил он и вышел из кабинета короля.
Король задумался, может ли он отправить Всеволода в Лабиринт, пока Грас не будет готов начать новую военную кампанию в Черногории. Он не сказал бы Всеволоду, что это ссылка – так, длительные каникулы…
Со вздохом сожаления Ланиус покачал головой. Всеволод обязательно догадается, что его оскорбили. Его крючковатый нос чуял оскорбления, действительные или кажущиеся. И Грас пришел бы в ярость, если бы Всеволод подумал, что его оскорбили. Старшему королю был нужен Всеволод в качестве официального союзника. Иначе на севере его воспринимали бы как обычного захватчика.
Но… его тесть действительно пришел бы в ярость? У Всеволода были сторонники, знатные особы, также проживавшие в столице. Если бы что-то случилось с принцем, один из них вполне мог бы стать официальным союзником. Медленно, задумчиво, Ланиус кивнул. Да, это могло бы сработать. И если бы король нашел готового к сотрудничеству черногорца, смог бы он обойтись без несносного Всеволода? Ланиус не знал наверняка, но он понял, что испытывает сильное искушение выяснить это.

Король Грас смотрел вниз, на долину Анапаса, реки, текущей к северу от Стуры, а затем издал длинный вздох облегчения. Он провел много времени, он пожертвовал многими людьми, чтобы оказаться так далеко, изгоняя ментеше из долин севернее этого места. Они оставляли после себя разрушения, но это были разрушения – он надеялся, – которые можно было восстановить, если кочевники не вернутся и не сделают чего-нибудь хуже.
Гирундо тоже смотрел вниз, на долину.
– Где-то неподалеку отсюда мы встретились впервые, если я правильно помню, – заметил генерал.
– Насколько я помню, это было дальше, в долине Стуры, – ответил Грас.
– Разве? – Гирундо пожал плечами. – Ну даже если и так, это все равно недалеко отсюда – по отношению к столице. Одно я знаю наверняка – мы оба были намного моложе, чем сейчас.
– Ну… да, – Грас кивнул. – За исключением нескольких вещей, я не чувствую себя старше, чем тогда, – но как седина попала мне в бороду, если я не стал старше?
Он выдернул волосок из бороды. Волос не был седым, он был ослепительно белым. Сердито бормоча себе под нос, Грас разжал пальцы и дал ветру унести волос. И если бы ветер мог забрать с собой все остальные белые волосы, он бы стал счастливейшим человеком на свете.
Время… Время – это зло, с которым Низвергнутый и близко не сравнится. Если Ланиус и сам Грас тревожили Низвергнутого, то все, что надо было сделать изгнанному богу, – это подождать. Довольно скоро, по его меркам, они бы ушли в небытие, и он бы вернулся к любым своим планам. Но ему, кто когда-то был Милваго, тоже не хватало времени, с тех пор как он был сброшен с небес в обычный мир. Он, возможно, не стал смертным в обычном смысле этого слова, но теперь ему так же было знакомо нетерпение. Он не мог ждать, когда все произойдет само. Из-за этого нетерпения он иногда ударял слишком рано. Грас смел надеяться, что сейчас был как раз такой случай.
– Вперед! – крикнул он и махнул трубачам, чтобы они сыграли эту команду.
Речные галеры скользили по реке Анапас. Так же как Грас и Гирундо делали раньше, когда впервые встретились, они могли использовать солдат на берегу и галеры, как молот и наковальню, чтобы расплющить ментеше. Кочевники были беззащитны в своих попытках перейти реку. Здесь их преимущество в подвижности над аворнийцами теряло силу.
– Давай подтолкнем их, – сказал Грас. Гирундо кивнул.
Но ментеше не хотели, чтобы их подталкивали. Вместо того чтобы ехать на юг к реке, они галопом поскакали на восток и запад, вдоль ее течения. И всюду, где они появлялись, за ними пылала земля и горели погребальные костры. Аворнийцы с трудом поспевали за кочевниками из-за обоза с провиантом.
А у ментеше были свои планы. Грас слушал бой барабанов, переговаривавшихся в ночи. Он и раньше так делал, но теперь ему была понятна их отрывистая речь. Если он понимал ее правильно, кочевники намеревались зажать его армию с двух сторон.
Он сообщил об этом Гирундо и услышал в ответ:
– Мы пытаемся сделать то же самое с ними, ваше величество. Все зависит от того, кому удастся успешнее завершить это.
– Я знаю, – проговорил Грас. – Однако не можем ли мы преподнести им небольшой сюрприз, а? Я не думаю, что они уже знают, насколько хорошо мы понимаем их барабаны.
– Тогда нам следует сделать свою победу значительной, – заметил Гирундо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159