– Давай покончим с ментеше в этой долине, а затем перейдем к следующей.
– Да, ваше величество, – генерал сделал паузу, затем продолжил: – Если вы хотите быстрее двигаться к Стуре и выставить гарнизоны у перевалов, чтобы не дать ментеше пробраться через них, пусть оставшиеся в тылу солдаты закончат охоту на кочевников, задержавшихся здесь. Вы согласны со мной, ваше величество?
Грас тоже сделал паузу, а затем кивнул:
– Да. Это правильно, Гирундо. Спасибо. Это позволит мне быстрее добраться до границы, и мы в таком случае смогли бы устроить ментеше сюрприз, объявившись там раньше, чем они ожидают.
С вершины перевала, откуда армия спускалась в долину Стуры, Грас пристально разглядывал столбы дыма, тут и там поднимавшиеся в небо. Они свидетельствовали о разрушениях, чинимых людьми Улаша, но также давали понять, где находятся ментеше. Он указал на ближайший.
– Давайте поохотимся.
И охота состоялась. Они не захватили столько пленников, сколько хотелось бы королю, потому что люди принца Улаша, завидев их, разбегались. Грас предпочел бы стереть их с лица земли, чем наблюдать за их бегством; впрочем, пусть лучше убегают, чем продолжают грабить его королевство.
Не все из тех, кто пытался убежать, преуспели в этом. Аворнийские речные галеры скользили вдоль берегов Стуры. Любимым занятием капитанов (не исключая и Граса) было таранить и топить маленькие лодки, которые ментеше использовали, чтобы пересечь реку. Но оказывается, теперь Улаш тоже обзавелся судами. Когда Грас впервые увидел речные галеры ментеше, которые попытались атаковать аворнийские суда, он не сдержал улыбки – и крепких ругательств. Да, ментеше могли причинить беспокойство на реке и получить достойный ответ. После того как соотечественники Граса потопили несколько галер, полных кочевников, а сами не потеряли ни одной, ментеше перестали провоцировать их.
– Они – источник неприятностей на земле. Но на воде? – Он покачал головой, затем улыбнулся Гирундо. – В сравнении с ними ты – отличный моряк. Вот если бы они еще и всадниками были такими, как я.
Но надежда Граса не оправдалась. Ментеше расстреляли аворнийский эскадрон, который с энтузиазмом преследовал их, затем организовали наступление, размахивая кривыми острыми саблями, заставив людей Граса дрогнуть и стремительно отступить. Это был смелый поступок, особенно учитывая то обстоятельство, что ментеше последнее время предпочитали спасаться бегством. Грас восхищался бы ими больше, если бы кочевники не искромсали тела убитых ими людей.
– Сейчас, когда мы умираем, то уходим навсегда, – сказал ему захваченный в плен ментеше. – Но когда Падшая Звезда снова займет свое место на небосклоне, мы будем жить после смерти. А вот вы, глупые аворнийцы, думаете, что будете здесь всегда. Мы так обращаемся с телами, чтобы показать вам истину: сейчас вы не более чем плоть, такая же, как и мы.
Он говорил на превосходном аворнийском языке, с таким страшным убеждением, что у Граса озноб пробежал по спине. Если эта жизнь была единственной, какой располагал человек, почему бы вправду не делать все, что хочешь? Что могло бы остановить тебя, кроме грубой силы? Как мог бы человек, уверенный, что у него есть всего лишь короткая жизнь, проявлять какие-либо признаки совести? И нет ничего удивительного в том, что кочевники так привязались к Низвергнутому. Если они думали, что его триумф был их единственной надеждой на жизнь после смерти…
Но даже если они так думали, Грас был убежден, что они не правы.
– Боги на небесах сильнее, – сказал он кочевнику. – Они изгнали Низвергнутого, и он никогда не вернется.
– Нет, он вернется, – ответил ментеше. – Когда-нибудь он будет управлять миром и вернет себе небеса. Те, кого ты называешь богами, завидовали Падшей Звезде. Они обманом свергли его.
Грас задумался, сколько правды содержалось в этих словах. Только боги на небесах и Низвергнутый, тот, кто когда-то был Милваго, знали это точно. Грас боялся, что Низвергнутый нашлет на него сон, где изгнанный бог расскажет ему об этом, – так он, наверное, поступил с ментеше. Однако ночь прошла спокойно. Сначала король почувствовал облегчение, но потом задумался: чем же так занят Низвергнутый, что не нашел времени, чтобы поселить ужас в сердце своего врага? Представив себе некоторые возможности опального бога, он испытал достаточно страха и без всякого сна.

Лимоза присела в реверансе перед Ланиусом.
– Ваше величество, могу я попросить вас об одолжении? Вы всегда можете, ваше высочество, – ответил Ланиус. – Но пока я не услышу, каково оно, я не буду ничего обещать.
Жена Орталиса кивнула.
– Я понимаю. Без сомнения, вы мудры. Однако, одолжение, о котором я прошу, довольно простое. Могли бы вы вернуть моего отца из ссылки?
– Ты уже спрашивала об этом. И тогда я ответил тебе «нет». Почему ты думаешь, что с тех пор что-то изменилось? Петросуса отправил в Лабиринт король Грас. И никто, кроме него, не может вызволить его оттуда.
– Почему я так думаю? Потому что теперь у вас больше власти, по крайней мере мне это показалось, – ответила принцесса Лимоза. – Король Грас очень далеко. Вы можете сделать это, если захотите.
Возможно, она была права. Интересно, Грас станет злиться или пойдет на что-нибудь большее? Ланиус сомневался, особенно когда Орталис и Лимоза выглядели по-настоящему счастливыми. И все же… младший король знал, что одной из причин того, что ему позволено пользоваться властью, было то, что он использовал ее, не пересекаясь с властью, которой обладал Грас. До сих пор он не пытался решительно противостоять тестю.
Итак, что могло бы случиться, если бы он попытался выполнить просьбу Лимозы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159