Двое ребят, стоявших у двери, подхватили его, выволокли в коридор. При этом они столкнулись с тремя такими же типами, пытающимися войти в кабинет. Трое пришедших приблизились к усачу и победно на него взглянули. Однако рта не раскрывали, ждали приказа говорить.— Каков улов, голубчики? — спросил тот.— Империалов штук двести да золотишка чуть больше пуда. Керенки мы даже не считали, а по третьему адресу взяли еще какие-то акции — они с деньгами лежали. Решай, Князь, оставить их или на самокрутки?— Решу. А «керенки» чего не считали? Вдруг я у вас в кармане насчитаю чего?Веселья у ребят чуть поубавилось, однако они продолжали улыбаться, видно, чувствуя, что в такую фартовую ночь им с рук сойдет почти все.— Прости, Князь. Ей-богу, ни одной бумажки не прикарманили, — сказал один.— Я если бы и взял, так золотишко, — добавил второй. — С бумажкой-то чего возиться.— Ладно, голуби, отдыхайте. Только товар сюда занесите. Дождемся грузовика и двинемся. Эй, Иван Григорьевич!Мужчина, стоявший у окна, медленно обернулся к ним, как будто не понимая, кто же мог его позвать.— Нагим пришел человече в этот мир, нагим да уйдет из него, — сказал он.Назаров не успел удивиться этим словам, как обнаружил на лицах кафтанной пары легкую и привычную скуку — такое слышали они не впервые. Ребята Князя, все еще толпившиеся у дверей, гоготнули.— А барахлишко нам останется, — заметил один из них.Иван Григорьевич взглянул на них, да так, что оба замолкли, будто им с размаха заткнули рты. Лишь Князь спокойно глядел на него. Видно, он никаких взглядов не боялся.— Иван Григорьевич, — неторопливо сказал Князь, — нам тоже скоро уходить придется. Надо решить насчет золотишка.— И ни злата, ни серебра… — продолжил было Иван Григорьевич, но осекся. Он с неудовольствием посмотрел по сторонам, как ребенок, которому дали ненадолго замечательную игрушку, а сейчас отбирают.— Мы уговаривались, вам полагается четверть от всей сегодняшней прибыли.— Треть, — кратко и жестко сказал бородач, удивив Назарова столь быстрой переменой тона. Теперь это был настоящий купец, весь живущий в процентах, скидках и начетах. — Вы ошиблись, Юрий Николаевич.— Треть, так треть. Я подзабыл малость, — сказал Князь с такой легкостью, с какой курильщики делятся огнем. И он ткнул пальцем в правый угол у двери в кабинет — место, которое Назаров не видел. — Я думаю, отсчитать труда не составит. Мы мелочиться не будем. Акции так вообще возьмите себе. Эти бумажки для меня слишком сложные.Один из слуг в кафтане (Федор окончательно понял, что это слуги) отправился в угол и через несколько секунд вернулся к хозяину с громадным саквояжем в руках. Когда он опустил его на пол, послышался ясный металлический звук. Слуга совершил еще два таких же путешествия, после чего Мяснов сказал: «Довольно».— Князь, когда грузовик вернется, он тебе больше не понадобится?— Нет. Я кое-что увезу на мелкой машине, а остальное мои орлы утащат пехом. Вам за один раз все пожитки для переезда не загрузить, так что придется на Казанский вокзал ехать раза три. Тамошние легавые очень гадской натуры, однако ваши мандаты их угомонят.В кабинет вошел парень лет двадцати пяти. Хотя одет он был не в кафтан, не в шубу, а во вполне приличный современный пиджак, парень обратился именно к Мяснову, причем так, как слуга обращается к хозяину:— Иван Григорьевич, на вокзале все в порядке. Нижегородский поезд отходит в пять часов. Мандаты персонал впечатлили, так что у нас будет вагон первого класса и целый багажный.— Ты их подмазал? — спросил Князь.— Нет. Мы вчера в наркомкульте (последнее слово парень произнес с максимально возможным презрением) сварганили документики о том, что выставка из Москвы в Нижний едет. А уж на вокзале я начальничку объяснил, что это Луначарский эвакуирует сокровища от германцев и сам будет в поезде.— Молодец, Паша, — сказал Иван Григорьевич. — Сейчас собираться будем. Созови людей.— А они все здесь, — сказал Павел. — Только Андрюшка в обходе.— Зови и его. Хватит обхаживаться, собираться пора.Назаров понял, что и ему пора собираться. Колени у него затекли не меньше, чем руки полтора часа назад.Он поднялся и вышел в коридор тем же путем. У двери он обнаружил Сосницкого. Тому, видимо, надоело стоять на одном месте, и он, не забыв прихватить сапоги Назарова, двинулся вперед.— Докладываю обстановку, товарищ фельдмаршал, — самым что ни на есть наитишайшим шепотом начал солдат, натягивая обувь. — В особняке наличествует сам Князь и не меньше шести бандитов.— Они хозяина грабят? — прошептал Сосницкий.— Хозяин с ними в стачке. Я их разговоры услышал. В чем тут изначальная закавыка, пока не представляю, но кажется мне, что Мяснов к себе гостей заманил, а потом отдал бандитам их пограбить.— Зачем?— За долю. Они при мне по комнате золотом громыхали и его делили. Еще я понял, у них свое авто есть, на котором они по Москве свободно разъезжают, и мандаты от власти. Одним словом, не простая грабижка это, как говорят хохлы, а настоящая разбойная операция.— Что нам делать?— Планы менять, вот что делать. Мы сейчас отсюда выйдем, ты побежишь за подмогой, хоть в Чека, хоть еще куда — тебе виднее. Главное, чтобы сразу сообразили, что можно разом накрыть Князя со всей его бандой. А я возле ворот покараулю, вдруг Князь раньше времени сорвется и куда-нибудь двинет. Прослежу. Может, если удастся, у авто шины проколю, чтобы разъезжали поменьше.— Нам нельзя менять план, — сказал Сосницкий. — Мы должны или сами захватить Князя, или заманить его на вокзал.— Дмитрий, ты не прав. Бандитов по самому малому счету десять душ, да еще прибавь дурного купца с его слугами, которые к ворам присоединятся в драке с нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124