Граф выскочил из соседней комнаты. У него в руке был браунинг. Однако воспользоваться оружием Граф Подзаборный не успел — Медведев с порога разнес ему череп двумя выстрелами.В коридоре послышался топот и кряхтенье — два красноармейца втащили Клыка, уже немного пришедшего в себя.— Ответь на один вопрос, клыкастый. Мой друг спросил этого, — Назаров ткнул пальцем в сторону Графа, вокруг головы которого растеклась неаппетитная лужа, — где вы золотишко прячете? Оказалось, он ничего не знает. Вот я тебя и спрашиваю, неужели здесь все только так отвечать и умеют?Клык посмотрел на маузер, которым поигрывал Назаров, и сказал:— Здесь золото. Не убьете?— Постановлением губкома в ночное время торговля запрещена, — сказал Медведев, — так что давай без торговли. Где оно?— Под этой половицей. Не убивайте, пожалуйста.— Ну, раз так просишь — ладно, — сказал Назаров.Бойцам потребовалось пять минут, чтобы отыскать нужный инструмент и, подняв половицу, вытащить чемодан. Оба проштрафившихся солдата вскрикивали от радости, находя в нем доверенные им золотые и серебряные ценности.— Ну вот, — вздохнул Медведев, — гора с плеч. Назаров, сейчас будет тебе еще одно поручение.— Ваня, я спать хочу.— Приятное поручение. Возьми арестованных и отведи в Чека. Все равно тебе по пути. Я хочу, чтобы ты в глазах товарища Судрабса отличился. Красноармеец Матвеев, пойдешь с товарищем Назаровым.— Ну ладно, по пути, так по пути. Завтра никаких учений. Я сперва отсыпаюсь, а потом еду к себе в деревню… * * * Десяток баб с узлами, ожидающих на станции утреннего паровичка-подкидыша, изумленно протерли глаза, услышав рокот автомобильного мотора. Потом он стих, и по перрону торопливо прошли двое: высокий мужчина в фуражке и мальчишка, семенящий рядом. Паренек показывал куда-то пальцем.Вдали, в свете одного из редких станционных фонарей, мелькнула фигура Гребенко, идущего навстречу. Только тогда Судрабс обернулся к Саньке:— Иди к начальнику станции. У него должен быть пакет для меня. Если нет, возвращайся быстро.Евстигнеев удивленно взглянул на своего командира: какие пакеты, если банда неподалеку? Однако приказ есть приказ, и он помчался вприпрыжку. Судрабс посмотрел ему вслед, достал портсигар и закурил.Подошел Гребенко. Сунс Судрабс взглянул на него так, что лицо бойца стало строгим и сосредоточенным, будто они присутствовали на революционном траурном мероприятии.— Ты исполнил приказ? — спросил начальник ЧК.— Да, товарищ Судрабс. — Хотелось сказать «так точно», но нельзя, революция отменила армейскую лексику, объявив ее старорежимной. — Никого к вагону не подпускал.— Кроме мальчишки, — сказал Судрабс.— Да он вроде к нему близко не подходил, — замялся Гребенко.Командир прервал его:— Кто еще ходил возле вагона?— Никого больше не было, товарищ Судрабс. Честное слово. Именем счастья мирового пролетариата клянусь!Судрабс пристально посмотрел ему в глаза, будто хотел определить: готов ли рядовой боец революции Гребенко стать ответственным за счастье всего мирового пролетариата.— Ладно. Стой дальше и смотри внимательно. Скоро сменим.Через минуту в темноте послышались торопливые шаги. Перед Судрабсом возник Санька.— Товарищ командир, никакого пакета для вас нет. Сказали, что даже не знали, будто он должен прийти.— Пошли. Сейчас я тебе все разъясню.Санька зашагал вслед за командиром. Как он и ожидал, они направились в сторону вагона, но потом свернули и двинулись по основным путям. Парнишка правильно понял, что командир затеял обходной маневр.Некоторое время они шли молча. Потом Судрабс заговорил:— Саша, я хочу, чтобы ты знал. Среди нас есть предатель.— Неужели товарищ Гребенко? — шепотом спросил Санька.— Я еще не знаю. Мы должны его вычислить. Скажи мне, кому ты, кроме меня, говорил о людях в вагоне?— Никому. Я сразу к вам прибежал.— Это правда?Санька изобразил непритворное возмущение на своем лице, хотя из-за темноты Судрабс вряд ли заметил это. Неужели кто-нибудь может допустить, что он скажет неправду, когда речь идет о таких серьезных делах?— Спасибо, Саша. Это главное, что я хотел узнать.Потом они свернули влево. Перед ними возникла какая-то громада, и Санька сразу узнал ее. Зимой неподалеку от города случилась крупная авария. Три искореженных вагона привезли сюда и бросили на запасных путях. Конечно, их надо бы отправить в пензенское депо, но сейчас никому не было дела до последствий тогдашней катастрофы.— Мы должны перейти на ту сторону, — сказал Судрабс.Санька удивленно посмотрел на него: в такой темноте ноги переломаешь. Начальник ЧК вынул фонарь. Тонкий луч высветил наклоненный бок вагона, проржавелые ступени.Санька первым забрался в тамбур, протянул руку начальнику. Дверь с противоположной стороны была заперта.— Взгляни сюда. Здесь лом, — сказал Судрабс.— Всех же перебудим, нельзя так, — шепотом проворчал парнишка, пытаясь разглядеть в куче мусора хоть какой-нибудь инструмент. Луч указал на угол. Санька присел на корточки, вглядываясь туда.А потом для Саньки исчезли и свет, и звук. Он покачнулся, клюнул носом и осел на пол, даже не застонав…Судрабс нагнулся к нему, скользнув пальцами по теплому телу, и краешком рубашки обтер рукоять нагана. Ругаясь, он нашел в углу какой-то железный обломок и несколько раз опустил Саньке на голову. После второго удара раздался неприятный скрежещущий звук. Сунс посветил на голову паренька, еще раз выругался и отвернулся. В темноте нащупал папиросу, закурил.Через три минуты он высветил руку Евстигнеева, брезгливо приподнял ее. Рука уже похолодела. Судрабс завалил труп обломками сидений, потом выпрыгнул наружу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124