– Ну ладно, – по-хозяйски навалился на стол всей тушей гражданин ментовский начальник, – Шутки в сторону. Рассказывай, Храмов, чистосердечно и как на духу, из какой стороны тебя в наш городок к бережку прибило, и какую золотую рыбку ты в нашей мутной воде выловить мечтаешь?
– Да тут не до жиру, – сделал наивные честные глаза Сергей, – В соответствии с буквой закона собрался я заняться юридическими услугами.
Снова в сверкающих свежим лаком дверях объявился дядька Макар, но уже не с пустыми руками. А на расписном подносе кроме двух чашек с расплавленным в смолу кофе бутылочка зеленого стекла и две чарочки. Майор сам снял с подноса угощение. Сам, не дожидаясь приглашения хозяина кабинета, в два выверенных булька наполнил чарочки, и свою тут же принял на грудь:
– Юридические услуги – это правильно. Только для такого сервиса документики соответствующие требуются. Есть у тебя соответствующие документики?
– Имеются, – важно сообщил Шрамов и уже сам, на правах хозяина, наполнил рюмаху для дорогого гостя. Тоже точно в один бульк.
– Ладно хорохориться! – вдруг зло вцепился ногтями в край стола майор, будто хотел стол опрокинуть. И поскольку от такого обхождения бальзамчик чуть не выплеснулся, то прежде чем продолжить разнос, Иваныч опять приговорил свою рюмку. Вот теперь ничто не мешало вести процесс, – Хорош мне глазки строить и кильку шкурить, блатная морда! Отвечай на вопросы, падло! Где остановился!? Имеется ли прописка?! Кто тебя сюда послал?!
Шрамов призывно посмотрел за спину как-то чересчур быстро поймавшего алкогольный приход всего от двух мензурок Иваныча. Откуда-то из-за увенчанного большой колючей звездой плеча майора выплыл радушный дядька Макар и опять наполнил майорскую чарку:
– Не трэба так турбуватыся, гражданин начальник, – за Шрамова повел речь дядька, – Есть у нас документики на уси случаи життя. Может щэ кофе? А насчет документиков я вам такую прытчу розповим...
* * *
ВОСКРЕСЕНЬЕ 17.52
– И за что же мне такая милость? – вспомнив присказку про бесплатный сыр, через силу подобрался майор. Его пятерня жадно сжимала ключики от катера и будто боялась отпустить.
– За то, Иваныч, что все у тебя построено правильно. За то, что всюду порядок образцовый, – ответил так и не притронувшийся к щам гость, – Ведь всюду образцовый порядок?
Интонация, с которой гость озвучил последнюю фразу, проколола даже толстую шкуру майора, и Иваныч осторожно, как неродные, положил ключики перед собой. Может, придется возвращать обратно. Телеса Иваныча под несвежей майкой заходили обиженными волнами:
– Виталий Ефремович, ежели чем недовольны, так вы так и скажите. Я ведь человек с пониманием, зачем же ходить вокруг да около?
– Да не ерепенься, Иваныч. Это у меня личные заморочки. Извини, не сдержался, – ловя луч камнем на золотом перстне и как бы любуясь игрой света, глухо объяснил выбрык Виталий Ефремович. Все у него было в тему: и шмотки, и речь интелигентная, и прочие финты. А вот нет-нет да и выглядывал из капустной одежки бычара бычарой. Не смыть натуру дорогими шампунями.
– А... Ну если так, то я не в обиде, – майор придвинул пузырь и натренированно ловко свернул золоченую головку, – А что за заморочки? Может я чем подсоблю? – всего с двух бульков он ловко наполнил обе рюмки под завязку.
– Не бери в голову, лучше ответь, как там наш лесник поживает?
– В порядке лесник. В белоснежном гипсе с головы до пяток. В больнице мордой в стенку уткнулся, ни с кем не разговаривает.
– А в протокол какие показания дал?
– А никаких. «Не надо» говорит «протокола». «Сам упал» – говорит. – Иваныч между делом попытался выглянуть поверх массивного плеча гостя в окно. Очень уж его перло побыстрее узреть пригнанный катер.
– Жаль. Выходит, обиду затаил. Выходит, отыграться надеется и властям не верит.
– Так это ж лучше. Без протокола-то. А то столько у меня висяков на шее, что в Управлении боюсь показываться. Скубут меня там, как плюгавого воробья в стае. Шутишь – первое сзади место по области?
– Ты потерпи, Иваныч, еще месяц-другой. Дело с комбинатом уже на мази. Кстати, а немцы довольны экскурсией остались?
– Еще как довольны. Одного Машка Манекенщица развела на «вернувшегося из командировки мужа». А второму показательную драку в кабаке устроили, на два зуба сократили. Фрицы таксеру, чтоб из города ночью увез, пятьсот марок отмаксали. Это прижимистые гансы-то.
– Ну а в городском масштабе, Иваныч, как?
– Да все пучком. В городе четыре кодлы. То одни других загасят, то другие первых. Ночь без шума не обходится. Первое место по области держим, и плачут горючими слезами мои подполковничьи погоны. Вот давеча магазин черных сгорел.
– Вот то-то. Магазин черных сгорел... – подхватил гость без восторга. Он сидел на шатком стуле, держа спину, будто лом проглотил. И очень боялся испачкать понтовый наряд.
– Да ты ж!.. Извиняюсь, Виталий Ефремович, да вы ж сами требовали, чтобы больше шуму! Чтобы угоны и поджоги! Чтобы шпана распоясавшаяся ночью никому на улицу выйти не позволяла!
– Шпана, да не любая! – ударил Виталий Ефремович кулаком по столу так, что нетронутые и остывшие щи из тарелки на белую скатерть выплеснулись. Так ударил, что скатилась со стола надкушенная луковица, – А знаешь ли ты, старый сморчок, что у тебя уже десять торговых точек в городе без крыш стоят!?
– Как без крыш? Кому же они платят?
– А никому. Нашелся тут один герой, такую мазу потянул, что прежние крыши к ядрене фене отвалили. А сам бабки не берет, говорит, когда что-нибудь попрошу, тогда и отблагодарите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88