Я сточу ему напильником зубы! Я выколю ему глаза и засыплю солью глазницы! Я сдеру ему кожу с ног по колено и с рук по локти! А потом, не отчленяя, я перемолочу эти ноги и руки мясорубкой!»
– Может, остальных пацанов подождем? – посмотрел Малюта с подозрением на вроде бы продолжающий тусоваться по рынку и тем не менее вроде бы ждущий шоу народ.
Действительно, с остальными пацанами творилась реальная засада. Мобильники у всех в один голос брехали, что «аппарат вызываемого абонента находится вне зоны обслуживания».
– Я за сигаретами отлучусь, – не спросил разрешение, как прежде, а типа просто сообщил ближайший к Малюте Шатл и погреб, не оборачиваясь, за ряд развернутых витринами к проспекту ларьков. И быков осталось всего трое.
– Не стоит ждать остальных, – как-то даже ссутулился Словарь, – С твоих ларьков начнем, или с моих?
– Давай с твоих. Зашли вперед Филипса, а если лабазники упрутся, тут мы их... – тихо, чуть ли не шепотом промямлил Малюта.
Филипс, последний в строю рядовой, не слушал, о чем договариваются командиры. На ушах Филипса прели наушники, а в них долбилась группа «Продиджи». Филипсу вполне хватало такого удовольствия.
– Не буду я Филипса посылать, – поморщив лоб, решил Словарь, – Вон ты отправил Шатла, и где тот Шатл?
– Да вернется. Может, заодно отлить свалил, – не шибко уверенно пробурчал Малюта. Его темная цыганская шкура на скулах, казалось, посерела от непоняток.
– Это точно, что свалил. Пошли, – пристукнул кулаком о ладонь накачивающий себя так не хватающей в этот щекотливый момент злобой Словарь и обогнул крайний ларек.
На крыше этого ларька как раз и был прикручен матюгальник, на всю округу орущий, что: «Гоп-стоп! Ты отказала в ласке мне! Гоп-стоп! Ты так любила звон монет!..» В этом ларьке заседали местные пираты, и до сих пор у Словаря с ними никаких заморочек не было. Пираты максали всегда точно по срокам и знай себе втюхивали народу паленое аудио и видео. Сегодняшняя проблема заключалась в том, что до очередного платежа следовало подождать еще три дня. Поэтому Словарь начал сразу с наезда:
– Эй! – грубо стукнул он в витрину, – Отпирайте ворота, базар есть!
Однако то ли лох, сидящий за кассовым аппаратом, не знал Словаря в упор, то ли еще какая заковыка, но дверь ларька так и не открылась по своей воле.
– Че надо? – не то чтобы грубо, но без положенного уважения ответили в торговое окошко из надежного смутного внутриларечного мрака.
И еще образовался для Словаря один обломный минус. Перед ларьком зияла вытоптанная лужа и для удобства сюда бросили доску. Не шибко на такой площадке разгуляешься, чтоб ног не замочить. А рядом со Словарем по кайфу уткнулся в витрину с лазерниками Филипс. Он покеда не просек, что командира не уважают, но еще чуть-чуть...
– Щас кулаком витрину рассажу, вытащу тебя за шкирятник и глаз на коленку натяну! – грубо посулил в окошко низкорослый Словарь. С такой позиции – балансирует на доске посреди лужи – его угроза была врядли исполнима.
Ты шубки бельичьи носила, кожи крокодила,
Все полковникам стелила. Ноги на ночь мыла!
Мир блатной совсем забыла и перо за это получай!
Эх, если бы Словарь присмотрелся, кто там во мраке ларечном за окошком сидит. Он бы с удивлением прочухал, что сидит там никто иной, как тот парень, который вместо Шрама на стреле ошивался. Но запуржила кровавая пелена глазки Словарю. Но уже не соображал ничего от бешенства Словарь.
– А не обделаешься? – наверное не врубаясь, на кого бублик крошит, квакнул продавец.
– Я – Словарь! – захрипел, вгоняя себя в окончательный раж уже готовый ногтями царапать алюминиевый корпус ларька Словарь. Уже готовый об эти стены фиксу сломать.
И тут вдруг установленный на крыше торговой точки динамик потух на словах: «Я прощаю все. Кончай ее Сэмен!». Пронзительно взвыл фонящий микрофон, и на всю площадь раздалось:
– По заявке нашего дорогого гостя сейчас мы послушаем новый хит группы «Словарь и Малюта» под названием «Нас рано мамка разбудила, сыру нам кушать наварила», – естественно, Леха говорил не «нас рано», а «насрано»; и не «сыру нам», а «сырунам».
А далее, пока Словарь и Малюта не опомнились от такого гнусного попадалова, Леха в натуре по громкой связи воткнул кассету. Кассету с через жучка записанным процессом составления протокола в околотке. Протокола с обделавшимися Словарем и Малютой. Причем допрашивающий лейтенант, не ведая про жучек, прикалывался в полный рост и к задержанным обращался не иначе как: «Фу, вонючий, а ответь ка мне...»
На самом деле точно такие же кассеты с утра успешно продавались почти во всех торговых точках Виршей вплоть до булочных. А там, где на витринах по городу выставлялись видеокассеты, Ван-Дамы, Сталоны и Шварценеггеры уступили почетное место перекупленной у журналистов и растиражированной видеозаписи конвоирования обгаженных бандюков в ментуру. Фильму о том, что прозевал Леха, выведенный из козелка последним.
А кинокомедия вышлядела так. Отпираются дверки автозака. Два омоновца, как положенно, пыжатся по бокам. И вдруг Малюта как рванет вперед, и побежал, побежал! Ну, омоновцы – быстрей за ним, подсекли, прыгнули сверху, пофиг им было, что Малюта мчался точняком в здание ментуры. У них рефлекс на догоняние. И вот тот омоновец, что оседлал Малюту, вдруг как подпрыгнет, будто током пронзенный. И дабы убедиться, что это не глюк, приспустил штанишки с поверженного Малюты. И перекосился в роже, будто старуха, обнаружившая в красном углу вместо иконы порнушную открытку... А телеоператоры вокруг хороводятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88