На небе не было ни облачка, казалось, что сама природа приготовила сцену для величественного и могучего зрелища. В Ормузский пролив медленно втягивалась армада американских кораблей во главе с авианосцем «Эйзенхауэр». Эскадра шла навеки установленным порядком: впереди минные тральщики, затем противолодочные корабли, эсминцы, потом сам авианосец. За ним шел крейсер «Тикондерога» с двадцатью четырьмя «Томагавками» на борту и два десантных судна типа «Тарава» с полком морской пехотой. Ну и замыкали кильватерную колонну те же юркие эсминцы, смотревшиеся на фоне угловатого трехсоттридцатиметрового «Эйзенхауэра», как аквариумные рыбки рядом со щукой.
Локаторы всех кораблей работали беспрерывно, прощупывая воздушное пространство над собой. В ход были задействованы сонары и эхолоты. Выдвинувшись впереди эскадры на добрых сто километров, самолет дальнего радиолокационного обнаружения Е-2 «Хокай» прочесывал акваторию залива. Разлетевшиеся веером в расширяющейся части залива три вертолета «Сэйч-3д», опустив гидрофоны, вслушивались в многоголосье водной стихии, пытались отыскать среди обычных звуков дельфиньих стай и рыбьих косяков свистящие звуки кавитации винтов вражеской подводной лодки. Но пока операторы фиксировали только звуки прохождения своей атакующей субмарины типа «688». И над всем этим в ста километрах левее пролива, в хрустальной голубизне безоблачного неба, на высоте десяти километров «Боинг-767» с круглой антенной системы АВАКС просматривал сушу, землю и воздух уже на сотни километров в округе.
Расчлененная на десятки кораблей, самолетов и вертолетов боевая армада на самом деле представляла собой один огромный кулак, неуязвимый и смертоносный. Она должна была продемонстрировать руководству Ирака, что такое мощь великого государства. Было похоже, что новое поколение иракцев забыло силу «Бури в пустыне». Вдоль границ с Кувейтом снова появились танковые дивизии. Иракцы еще опасались вторгаться в так называемые «зоны безопасности», но пройти их форсированным маршем было делом пары часов.
На мостике фрегата «Монтгомери» царила деловая, обыденная обстановка. Командир корабля Джеймс Бадли неторопливо прохаживался за спинами подчиненных, изредка вглядываясь в приборы и мониторы компьютеров. Лейтенант Джонсон, недавний выпускник училища и дежурный офицер на данной вахте, уже несколько минут разглядывал что-то на иранском берегу в громадный стационарный бинокль.
— Лейтенант, что вы там увидели? — спросил Бадли, останавливаясь за его спиной. Джонсон вздрогнул от неожиданности и, распрямившись, доложил:
— Арабы, сэр.
— Какие арабы?
— Кочевники. С шатрами, с верблюдами. Молятся.
Нагнувшись, капитан сам взглянул в окуляры. На высоком берегу действительно виднелся шатер, рядом были привязаны верблюды. Час намаза уже прошел, сухопарый старик в рваном халате свернул молельный коврик и не торопясь скрылся в шатре.
— Ты что, первый раз видишь такое? — спросил капитан.
— Ну да. Я думал, кочевники, Аладдин, верблюды остались только в комиксах да мультиках.
— Ну что ж, сынок, если тебя так привлекает экзотика, то ты выбрал самую подходящую профессию.
Кто-то из операторов за пультом откровенно заржал. Он-то знал, какая это рутина, служба на флоте, когда сушу и девушек в лучшем случае видишь через мощнейшую оптику.
В это время в шатре молодой человек, одетый так же, как и все остальные члены небольшого племени кочевников, неотрывно смотрел на экран небольшого компьютера-ноутбука. Тот в свою очередь был подключен к телефону спутниковой связи, по виду самому обычному. Необычной была только картинка на дисплее. Если бы сейчас кто-нибудь из офицеров на мостике «Эйзенхауэра» увидел ее, то очень бы удивился. Без сомнения, это была радиолокационная панорама Ормузского залива, снятая с американского космического спутника-шпиона, одного из четырех оставшихся на высоких, стационарных орбитах. Особых красот этот пейзаж не показывал, изображение берегов и кораблей было выполнено в графическом варианте. Точно такую же картинку сейчас видел один из операторов на мостике авианосца.
Несмотря на арабский наряд и безупречное знание языка, лицо молодого человека казалось более светлым, чем у остальных членов семьи кочевников.
— Хасан, — сказал он, поглядывая то на экран, то в сторону залива. — Прикажи собирать вещи, мы уходим.
— Хвала аллаху, а то моим верблюдам скоро бы пришлось есть камни.
Старик вышел из шатра и начал высоким гортанным голосом отдавать приказания женщинам и троим сыновьям. В это время его гость в последний раз взглянул на водную гладь пролива, мелко перекрестился и нажал на кнопку на пульте ноутбука. На экране дисплея, чуть впереди силуэта «Эйзенхауэра», появилась яркая точка. Точно такую же точку увидел оператор на авианосце.
— Сэр, что это такое? — воскликнул он. Адмирал Грейг сделал всего три шага вперед, но точка уже исчезла с дисплея.
На берегу человек в шатре нажал еще одну кнопку и небольшой пиропатрон перерубил трос, до этого удерживающий на дне обширную емкость из прорезиненной ткани. Огромный шар устремился вверх, к поверхности воды.
— В чем дело, сержант? — спросил адмирал.
— Только что вот здесь, прямо по курсу, появлялась... — сержант не успел докончить свою фразу, как его перебил сосед за пультом эхолота.
— Сэр, что-то большое поднимается со дна залива! Оно как раз под нами!
— Полный вперед! — скомандовал Грейг, лишь глянув на экран дисплея.
Но огромная махина водоизмещением восемьдесят девять тысяч тонн — не гоночный катер. Сигнал едва успел поступить в машинное отделение, как мягкая оболочка коснулась винта «Эйзенхауэра», с берега поступил еще один радиосигнал, и небольшая пластиковая бомба, взорвавшись, соединила два компонента жидкой бинарной взрывчатки, инертной по отдельности и страшной вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106