— Обычно мы на исправных катерах летаем; там кабина автоматически затеняется... Долго он еще так сверкать будет?— Пока батарейки не сядут.— Попробую включить затемнение вручную. То есть на ощупь. Главное, — не промахнуться...Мич почувствовала, как ее рвануло вверх; одновременно в динамике раздалась раздраженная ругань Порнова.— Что случилось? — спросила Мич.— Колпак открылся... сдуру, — проворчал Порнов. — Ты там хорошо держишься?— Надо было раньше спрашивать...Только тут Мич испугалась по-настоящему.— А если бы я улетела? — воскликнула она. — Что бы я стала делать?— Нашла бы себе подходящий астероид; стала бы на нем жить— поживать, — сказал Порнов. — Розу бы стала выращивать; в одной нашей сказке принц жил на астероиде и выращивал розу...— Слушай, хватит на сегодня сказок; а если серьезно?!— Почем я знаю, если серьезно... Огурцы, наверное, выращивал; или помидоры, — глубокомысленно заметил Порнов. — У меня мать, например, папайю выращивает и эту... как ее... уругулу! Все, не мешай; мне крышу на место вернуть надо; хватит вшей вымораживать.— Это ты про Вставалкина? Тогда уж блох... Если не мышей.— Ч-ч-черт! Про штурмана-то я и забыл; вот интересно, его в космос не унесло?— Вряд ли; ты его основательно... прибил.Несколько минут Мич слышала лишь частое нервное дыхание Порнова; внезапно он опять возопил и выругался.— Что-то опять не так? — участливо спросила Мич. — Уж вроде больше «не так» и быть не может?— Чуть себя не катапультировал, — пожаловался Порнов. — Гонял бы сейчас среди астероидов на кресле-каталке...— Ты там полегче, — забеспокоилась Мич. — Куда я без тебя? Я этой бандурой управлять не умею!— Я больно умею, — сказал Порнов. — Электроника хренова; напридумывали тут. Вот раньше пилотам лафа была — рычажки, штурвальчики; всегда Робуру Завоевателю завидовал...— Что, много завоевал?— Да нет; завоевал-то совсем немного; так, все воздушное пространство Земли.— Ого!— Представляешь? Несешься ты, куда глаза глядят, и ни одна зараза тебя догнать не может...— Очень актуально! Как я понимаю, и это тоже сказки?!— Это научная фантастика! — гордо заметил Порнов. — Все, крышку я закрыл; а как затемнение включить — так и не понял; ничего, похоже, у ребят на эскадре как раз весь запал вышел.В кабине и в самом деле посветлело; вскоре Порнов мог различить не то что индикацию на пульте, но и иней, блестящей коркой покрывший шкуру вервольфа.— Ни хрена ему не сделалось, — констатировал Порнов. — С такой шерстью он теперь на снегу спать может... А чего это у него морда обледенела? Он что, все-таки дышит?— Может, и дышит, — ответила Мич. — Я в зомби плохо разбираюсь; я все больше по высшим чувствам специализировалась; помнить — забыть, полюбить — разлюбить...— ...убить — оживить, — подхватил Порнов. — Я знаю. И про полюбить знаю; в смысле высоких чувств... Анекдот такой есть.Тут он услышал, как Мич принялась отщелкивать присоски и возопил:— Молчу уже, молчу! Пристегнись немедленно! Сейчас переворот будем делать!— Смотри у меня, — запальчиво произнесла Мич. — Так; а сам-то куда потопал?— Вот хочу штурмана закрепить, — ответил Порнов, направляясь к креслу с оборотнем.— Боишься ты его, все-таки, — сказала Мич с удовлетворением. — Бои-и-ишься!— Боюсь, — согласился Порнов. — Боюсь, что он при перевороте со своей жердочки свалится; хорошо, если хладным трупом; а если оживет? Устал я уже вас разнимать и по разным углам растаскивать...И Порнов накрепко приторочил человековолка ремнями к креслу.— Точно; раньше бы я тебя за такие слова убила, — задумчиво произнесла Мич. — А теперь вот лежу — и ничего!..— К хорошему быстро привыкаешь, — сказал Порнов. — Сейчас станет еще веселее; полминуты полного кайфа; выключаю маршевый!Сразу стало легко и приятно; незаметная и изматывающая, как хроническая болезнь, перегрузка растворилась, исчезла.— Здорово! — восхитилась Мич. — Дальше так и полетим?— Увы, — вздохнул Порнов. — Я и рад бы тебя побаловать; но каждая секунда на счету.Работая маневровыми двигателями, катер совершил разворот.— Теперь, как порядочные люди, поедем, — сказал Порнов, — лицом вперед. Держись, включаю двигатель.Тело опять налилось вместо крови ртутью; Мич заныла от разочарования.— Слушай, я женщина хрупкая, кость у меня тонкая; долго мне тут еще расплющенной камбалой лежать?Она не удержалась и добавила:— Сам там в кресле отдыхает!— Махнем, не глядя, — с готовностью предложил Порнов. На экранах перед ним небо очистилось от камней; катер выходил из метеоритов.— Отцепляйся от пола и попробуй встать, — обернулся он к Мич. — Хотя бы на четвереньки.— Ни за что, — запротестовала Мич. — Ни на четвереньки, никак. Я девушка не только хрупкая, но и гордая. Ты потом где-нибудь напьешься и будешь всем хвастаться: «Вот, была у меня одна знакомая принцесса. Поставил я ее...»— Гм! — прервал тираду Порнов. — Чего только человек не наговорит, лишь бы пальцем лишний раз не шевельнуть...— А что я такого сказала? — спросила Мич с подозрением.— Раз такая гордая, вставай на ноги и иди пешком, — не стал вдаваться в подробности Порнов. — В полный рост.— Не пойду я никуда, — запротестовала Мич. — Я передумала; мне и здесь неплохо.Она подумала и добавила:— Большое спасибо за заботу.— Большое пожалуйста, — сказал Порнов. — Только к пульту тебе все равно идти придется; кто-то же мне должен показать, куда лететь.— А я-то думаю, чего это ты вдруг таким галантным стал, — уныло объявила Мич. — Ну-ка, помоги мне.Поддерживаемая Порновым, с превеликим трудом она села.— И теперь еще идти куда-то? — осведомилась Мич, тяжело дыша. — Да я и на четвереньках шагу не сделаю; умру тут же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88