– Я вас не понимаю...
– Слушайте меня внимательно. Есть две девушки – Сью и Беверли. У них роскошная квартира в престижном районе города. Каждый четверг, вечером, когда все думают, что вы работаете допоздна, вы наносите им визит. Вы уже давно это делаете. Они неглупые девушки и поэтому делают кратенькие пометки о своих клиентах, понимая, что это может когда-нибудь пригодиться. Вы приезжаете около восьми и уезжаете не позже десяти. Пока вы у них, они делают для вас все, что вам угодно, – между прочий, такое, что отказывается делать ваша жена. Это обходится вам недешево. Я не хочу распространяться о ваших сексуальных пристрастиях, потому что меня тошнит при одной мысли о них, но девушки будут не прочь порассказать о ваших визитах. В конце концов ведь именно им приходится все время об этом думать и проделывать это. Они рассказали мне лишь малую часть, но и от этого у меня по коже поползли мурашки – нормальная реакция любого нормального человека, по-моему.
Руки Бакстона, лежавшие на столе рядом с компьютером, заметно тряслись. Казалось, он только что печатал на клавиатуре и забыл остановить пальцы. Наконец он сказал:
– Это неправда.
– Нет, это правда, заключающаяся в том, что есть две девушки, Сью и Беверли, готовые рассказывать о вашей тайной сексуальной жизни до тех пор, пока их будут слушать. Они охотно занимаются этим, потому что вы хорошо им платите. А поскольку они уличные проститутки и по ночам им приходится шляться по панели в резиновом белье, с кнутами и цепями для извращенцев, то им не придется долго копаться в памяти, разговаривая с вашей женой. Или с вашими дочками. Если я не убедил вас, вот номер телефона, по которому вы можете позвонить. – Дикон кинул на пол свернутый листок бумаги. – Одна из девушек снимет трубку и, может быть, скажет, что с нетерпением ожидает вас в ближайший четверг.
Бакстон посмотрел на бумажку, лежащую между ними на полу:
– Я не знаю, что мне делать.
– Вот это, по крайней мере, честно. Я понимаю ваши чувства: всего минуту назад вы обедали в кругу семьи, и вдруг я предлагаю вам нечто такое, чего вы не хотите принимать. Печально, но это в природе любого выбора – надо взять что-то одно. Вы думаете, что сможете продолжать жить по-прежнему – в банк и обратно, вечером театр, уик-энды с семьей на природе? Но ведь кто-то умер!
– Конечно, – сказал Бакстон.
– Что «конечно»?
– Конечно, я помню об этом. Почему нет? Дело обычное.
Дикон смотрел на него и ждал.
– Я не знал, что Кэйт будет убита. Я просто доложил, что она заметила изменение программы по следу. Она сказала мне, я ей ответил, что займусь этим. Она мне нравилась. Я никак не мог помешать тому, что должно было произойти.
– Кому вы сообщили?
– Их телефонный номер вам не поможет, но, если хотите, я могу вам его дать. Не думаю, что он много значит, поскольку я сам рассказываю вам все, как есть. Номер всегда один и тот же, а человек на другом конце провода меняется. Это просто голос в трубке, вы ничего не узнаете.
– Кто эти люди?
– Я не знаю.
– А кем вы их считаете?
– Я думаю, это МИ-5.
– Официально?
Бакстон невольно улыбнулся.
– Что значит «официально»?
– Куда пошли лишние деньги?
– Я не знаю.
– Сукин сын!
– Боже мой... – Бакстон покачал головой и прикрыл рукой глаза. – Послушайте, я не знаю, кто вы такой, откуда взялись, на кого работаете и какого хрена надеетесь от меня получить. Я знаю две вещи: первое – вы угрожаете тем людям, которых я хочу защитить, и это делает вас сильным – по крайней мере, сейчас. Я уже сказал, что не знаю, как мне быть, и потому рассказываю вам то, что вы хотите знать. Я не могу предугадать, что будет потом. Второе – вы не можете себе представить, что здесь поставлено на карту. Вы говорите со мной так, словно меня поймали за руку с поличным. Ничего подобного. Послушайте: я не знаю, куда идут деньги. Более того, я даже не знаю, откуда они приходят. Вы думаете, что банки нужны для того, чтобы хранить вашу зарплату и выдавать кредиты на покупку новой машины? Отнюдь. Они – перевалочные пункты для международных финансов. Они не интересуются источником денег, если их можно выгодно вложить или ссудить. Деньги все время крутятся в поисках надежного помещения или выгодной сделки. Кто знает, где они были перед тем, как прийти к нам? Кто знает, куда они уйдут?
– Но вы знаете это, если они пахнут, – сказал Дикон.
– Не обязательно. Чистые деньги. Грязные деньги – это как тасованная колода. У денег нет души, они ничего не стыдятся. – Он пожал плечами. – Есть несколько счетов, о которых мы знаем. Если нас используют в качестве прачечной – чтобы отмыть деньги, полученные от продажи оружия, наркотиков и всякое такое, – мы берем себе один процент за услуги. Это нормально. За внутренние сделки мы берем столько же. Правительственные деньги проходят через банки и подставные компании перед тем, как попасть в Гонконг или Флориду, чтобы МИ-6 могла профинансировать свои зарубежные операции. Это детский лепет. Деньги, о которых вы хотите узнать, невозможно отследить: забудьте об этом.
– И все же давайте поговорим о них.
– Можно мне выпить?
– Нет, – отрезал Дикон.
– Господи...
– Я сказал «нет»!
Бакстон подпер рукой голову и на минуту закрыл глаза. Открыв их, он сказал:
– Эти деньги, возникающие ниоткуда, – они не существуют, пока мы не создаем их. Мы используем только маловажные валюты, где обменная ставка постоянно колеблется: немного туда, немного сюда. Раньше такого не было, именно поэтому пришлось подправить некоторые программы.
– Сколько?
– Очень много.
– По чьему приказу?
– Владельцев банка. – Дикон ждал. – «Эм-Доу» – «Доулиш-Америкэн».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119