Чиун знает, на что способен Римо, но готов ли Нуич к тому, что руки белого человека могут двигаться так быстро? Готов ли он к молниеносной реакции Римо? Знает ли он вообще, что Римо представляет собой как боец, что от него можно ожидать? Нуичу грозит опасность, которая стоит перед всеми учениками и даже Мастерами Синанджу – недооценка противника, хотя их с рождения предупреждают об этом. Недооценка противника делает бойца уязвимым.
Римо трижды постучал.
– Входи, Римо, – донеслось из-за двери.
Открыв дверь, Римо очутился в зимнем саду. У бассейна сидел Нуич: лицо – молодого Чиуна, только покруглее и гораздо более грозное.
Римо притворился, что не видит его, сделал вид, что не замечает вещей, которые полагается не замечать.
– Я здесь, у бассейна, – сказал Нуич.
– А, теперь вижу! Вот ты где.
– Здесь, здесь. Там же, где ты меня сразу увидел, Римо. Тот, кто знает «алую ленту», в состоянии заметить сидящего человека.
Римо затворил за собой дверь.
– Проходи, садись рядом.
Римо не двинулся с места. Так будет побольше пространства для того, чтобы распознать атаку, коли она последует.
Нуич улыбнулся:
– Правильно. Так и надо. Я доволен. Ты убил Джетро? Хотя, что это я спрашиваю? Убил, конечно, иначе бы не был здесь. Когда ты сделал вид, будто не заметил меня, я дал тебе понять, что не поверил этому. Ты, наверное, считаешь это моей ошибкой? Как учит наш Мастер, никогда не выдавай своих мыслей! Но я иду тебе навстречу и хочу от тебя того же. Чиун, судя по всему, неплохо потрудился над тобой.
Римо заметил нотку снисходительности в голосе Нуича: тот невольно раскрыл свои чувства.
– Да, – ответил Римо, – я кое-чего достиг.
Вдруг Нуич поддастся на уловку и воспримет это как бахвальство?
– Римо, ну зачем нам заниматься глупостями и пытаться обмануть друг друга? Давай лучше обсудим, кто ты есть и что тебе нужно. Чего ты хочешь?
– Уничтожить тебя.
– Только не пытайся ввести меня в заблуждение такими глупостями. У нас мало времени. Я видел твое выступление по телевизору. Великолепно! Ты говорил прекрасно, и я заметил, что тебе это нравится. Ты спел прекрасную песню. Я полагаю, Чиун объяснил тебе, что мы называем «песнями»?
– Да.
– Так вот, нам нужен новый президент Международного братства водителей, который потом станет президентом нового суперпрофсоюза транспортников. Я так понимаю, именно поэтому ты и здесь, чтобы не допустить этого. Конечно, Римо, пост президента союза – только первая ступень. Присоединяйся ко мне, и все окажутся у твоих ног. Тебя будут с восторгом слушать толпы. Тебя провозгласят великим. Ты сам и твое имя будут у всех на устах. Присоединяйся.
– Тогда мне придется расстаться с теми, на кого я сейчас работаю, а я к этим людям привязан.
– Вот как! Не знаю, на кого ты работаешь, но скажи, что они для тебя сделали? Ответь честно, что?
– У меня есть все, что нужно.
– Ага. А что именно? Может быть, я смогу дать больше. Серьезно, что ты от них получил?
– Ну, мне выдают столько денег, сколько я попрошу.
– И это все?!
– Одежду, пищу, хотя ты, наверное, знаком с моей диетой…
– Диета необходима, с ними ты будешь или со мной. Так, еще что?
– Я не плачу за жилье.
– Хм. Значит у тебя есть дворцы?
– Нет. Я, видишь ли, живу в основном в мотелях.
– Теперь я понимаю, ты – орудие в их руках, инструмент.
– Нет. Я почти всегда поступаю так, как вздумается.
– Физическое единоборство нам не интересно, это я знаю. Чем же ты занимаешься в свободное время?
– В основном тренируюсь.
– Для качественного инструмента это необходимо. Чего ты хочешь, Римо? Будь со мною откровенен, и я в ответ расскажу тебе все, что интересует тебя. Расскажу, как я предал Синанджу. Расскажу, что я люблю и что ненавижу. Давай, поговорим, мы ведь выпускники одной школы, так сказать.
– Что ж, ладно. Хочу иметь настоящий дом, семью. Мне надоели «пересыпы» с женщинами, когда любовь превращается в работу. Хочу любить женщину ради обоюдного удовольствия, а не для того, чтобы выяснить, что у нее на уме. Иногда хочется прикрикнуть на собственных детей. Прижать ребенка к себе. Своего ребенка. Научить его не бояться.
– Президент нового транспортного профсоюза должен иметь и семью, и детей.
– Ну да, и жить ему – год…
– Мы будем вместе, рядом.
– Тогда придется уничтожить Чиуна.
– Он не пойдет против нас двоих, Римо.
Римо подождал, в задумчивости глядя в пол, а затем сказала
– Согласен. Надо, в конце концов, позаботиться и о себе.
Римо протянул руку и открыто пошел навстречу Нуичу. Нуич широко улыбнулся и протянул ладонь в ответ.
– Самый великий союз – мы с тобой.
Ладони встретились, но рука Римо не остановилась, а, пройдя вперед, врезалась в подбитое ватой плечо пиджака. Римо ощутил под пальцами хрустнувшую кость и понял, что заработал первое очко. Вышел вперед в схватке, и в какой схватке – с самим Нуичем! Окрыленный успехом, Римо сразу перешел к атаке внутри периметра. Ему казалось, что победа близка, что можно уже не заботиться о безопасности и нанести последний удар. С невероятной быстротой и силой Римо ударил Нуича локтем в грудь, но она куда-то исчезла. «Ошибка, – успел подумать Римо. – Удалось заработать очко за счет доверия и самоуверенности противника, а теперь по этим же причинам можно лишиться жизни.» Локоть повис в воздухе, Римо потерял равновесие.
Жгучая боль рванула ребра и пробежала до плеча. Римо падал лицом вперед на выложенную камнем дорожку и ничего не мог поделать – тело не повиновалось. Он был еще жив, но не мог и пальцем пошевелить. Рот наполнила теплая влага. Кровь. Она пролилась на камни перед глазами, образовала ручеек и потекла в чистую голубую воду бассейна, замутила ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54