– Насколько я знаю, серию опытов проводил, но не на чужих лысинах, – ответила та, и, засмеявшись, добавила: – Наша горничная, Глаша, ходила на святках на ярмарку. Там показывали бородатую женщину. Глаша говорит, что длинная борода и усы очень привлекают молодых людей к бородатой особе. Да и в браке она счастлива...
На щеках у Елизаветы Викентьевны появились ямочки, глаза лукаво блестели.
– Я думаю, – Мура взглянула на доктора, – Климу Кирилловичу нет нужды экспериментировать с рентгеновским аппаратом на себе. У него такие красивые густые волосы.
Клим Кириллович с ужасом почувствовал, что зарделся. Последний раз он краснел так в возрасте восьми лет, когда тетушка Полина застала в кухне, – он набивал карманчики нового костюма горячими жирными котлетами, рассчитывая накормить ими бездомную дворняжку.
– Красивые волосы тоже признак здоровья, – попыталась сгладить непосредственную выходку своей, тоже отчего-то покрасневшей, дочери, Елизавета Викентьевна. – Мне кажется, что вы совершенно здоровы. Всякая болезнь когда-нибудь да проходит...
– Вот и Государь Император выздоровел, – подхватила тетушка. – Помнишь, Климушка, газеты все писали, что он занемог, и мы еще с тобой спорили о дипломатических причинах его недуга. Жители Ялты по случаю избавления-Государя от болезни собрали значительную сумму и на проценты с капитала учредили в ялтинском приюте хроников постоянную кровать имени Государя Императора. И Государь не возражал. Высочайшее дозволение последовало.
– Мне кажется, болезнь Императора мы обсуждали тысячу лет назад. – Лицо Клима Кирилловича приобрело обычный цвет.
– Да и о происшествии в ширхановской булочной и о князе Ордынском газеты писать перестали, – продолжила тетушка. – Как быстро журналисты теряют интерес ко всему!
– Тетушка читает слишком много газет, она у меня исключительная женщина. – Глаза Клима Кирилловича стали насмешливыми и ласковыми.
– Но мама тоже регулярно смотрит газеты и самое интересное зачитывает нам, – Мура совсем оправилась от смущения, вызванного ее репликой о чудесных кудрях Клима Кирилловича. – Она помогает папе, у него мало времени, а в газетах встречаются любопытные для него публикации.
– Мы с вами, Полина Тихоновна, жертвы своей любви к нашим мужчинам: вы – к Климу Кирилловичу, я – к своему мужу, вот и приходится заниматься неженским делом, – засмеялась Елизавета Викентьевна, обратившись к хозяйке дома, и уже серьезным тоном спросила: – А получили ли вы объяснения относительно обыска в вашей квартире?
– Какое там! – махнула рукой тетушка. – Встретила на днях Карла Иваныча Вир-хова, спрашиваю: где же ваш потрошитель с чрезвычайными полномочиями? Отвечает: хорошо вы его аттестовали, точно – потрошитель. Да что-то и след его простыл, видать, полномочия кончились. А в газетах всякое пишут, – вернулась к предыдущей теме, – я даже расстроилась намедни. Открываю газету – в Макарьевском монастыре монахи умышленно устроили пожар, чтобы какой-то фальшивый синодик уничтожить, теперь следствие ведут... А в польском торговом представительстве взрыв произошел... Безобразие.
– Да, про фальшивый синодик и я читала, – подтвердила Елизавета Викентьевна. – Там было сказано, что этот синодик затребовало Общество любителей древностей.
– А что там было в этом синодике, газеты сообщали? – спросил доктор.
– Сообщали, – ответила Елизавета Викентьевна, – там написано, что в поминальном списке Рюриковичей после царя Бориса Годунова следует какой-то инок Леонид.
– Неужели Шуйский? – удивился доктор.
– Карамзин сообщает, что Шуйский умер в Гостинском замке, близ Варшавы, в плену, «кончил жизнь бедственную, но не безславную», – сказала Мура и охрипшим голосом добавила, повернувшись к Климу Кирилловичу: – Но, может быть, он ошибся. Есть над чем подумать.
Кто? Полина Тихоновна смотрела на молодых людей и решала важную проблему: Мура или Брунгильда? Кто по-настоящему волнует сердце Климушки? Действительно, было над чем подумать.
Глава 22
А тремя днями раньше вереница черных экипажей, сопровождаемая эскортом императорских гвардейцев, медленно продвигалась по каменистой дороге, ведущей к Ливадийскому дворцу. Подходило к концу путешествие господина Пановского, не столь долгое, сколь опасное, заставившее его поволноваться и быть в непреходящем умственном и душевном напряжении. По всей железной дороге задействовали огромные полицейские силы, которые под присмотром высших чинов и в тесном взаимодействии с железнодорожными службами обеспечивали безопасность движения – тщательно проверяли пути перед тем, как дать зеленый семафор для маленького состава, состоящего из одного специального спального вагона и трех обычных, Перед составом – на некотором отдалении – двигалась дрезина, а за составом еще один, сформированный из товарных вагонов.
Пановский был готов к любому развитию событий, он не исключал покушения и взрыва, поэтому продиктовал министру путей сообщения главе Департамента полиции свои жесткие требования. Состав со специальным вагоном двигался, лишь дважды сменив паровозы и машинистов. Окна вагона скрывали плотные шторы, но господина Пановского там не было. Он с группой своих агентов сидел в одном из товарных вагонов второго состава, специально оборудованном для тайного броска в Крым. Если покушение произойдет, то ведь не на грузовой же состав направят свою месть террористы из проюлиановского окружения, они будут думать, что Пановский в первом составе.
Но он их перехитрил и в целости и сохранности доставил через всю страну маленькую шкатулку с документом, который Государю казался таким опасным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81