— Не видел со вчерашнего вечера, — сказал дядя Юпитера. — От лег спать в сильном расстройстве, даже не перекусил перед сном! А сегодня утром вскочил и ушел еще до того, как я спустился вниз. Думаю, что завтракать не стал.
— Вчера не перекусывал? — удивился Боб.
— И без завтрака? — недоверчиво спросил Пит.
— А куда он мог отправиться? — недоумевал Пол.
— Не знаю, — отозвался дядя Титус, — но если найдете его, дайте нам знать. Его тетя начинает волноваться.
Ребята кивнули и медленно зашагали обратно в мастерскую.
— Чем он может быть занят? — спросил Пол у двоих сыщиков.
— Может, ему тоже просто не захотелось ошиваться вблизи штаба, — предположил Боб.
Пит со вздохом кивнул. Пол грустно смотрел в сторону главных ворот, где Ганс и Конрад выгружали из грузовика последние приобретения дяди Титуса. Боб стоял, уныло опершись о верстак.
Внезапно голос из ниоткуда произнес:
— Долго вы намерены слоняться тут, бездельники? А кто будет трудиться над разгадкой нашей тайны? Мне что, целый день вас дожидаться?
— Юп! — возопил Пит.
— Где он? — Пол оглядел мастерскую.
— Там! — Боб указал на установленный Юпитером интерком. — Он внутри, в вагончике! Пошли!
Боб и Пит полезли было в туннель 2, но вовремя сообразили, что Пол может застрять в тесном проходе. Они вылезли обратно и бегом бросились к дубовой двери прохода 3, обогнув кучу старья. Пит открыл дверь ржавым железным ключом, и они через старый бойлер влезли в штаб-квартиру. Юпитер сидел за столом, самодовольно улыбаясь и благостно оглядывая карту с рядами разноцветных кнопок.
— Откуда ты взялся? — потребовал объяснения Боб. — Мы тебя прождали все утро!
— Да так, задами пробрался, — небрежно ответил Юпитер.
— Дядя Титус сказал, что у тебя депрессия, — с укором произнес Пит. — Что-то ты не выглядишь особо подавленным.
— Подавленным? — фыркнул Юпитер. — С чего мне быть подавленным, если мы находимся на вытянутую руку от разгадки дела, которое казалось самым безнадежным в нашей карьере!
— Как? — спросили хором все трое. Юпитер садистски наслаждался моментом.
— Честно говоря, на разгадку навели меня вы все вместе еще вчера вечером, но я был слишком подавлен, чтобы обратить на это внимание. И только среди ночи, слабея от голода из-за пропущенного накануне ужина, я наконец осознал, что сказал Боб и с чем вы все согласились.
— Что? — заорали слушатели, потеряв терпение.
— А. то, что нам нужно выяснить, зачем велосипедисту бить стекла! — Первый Сыщик продолжая сиять. — Вы были правы. Выяснив, зачем ему понадобилось бить стекла, мы узнаем, кто он.
Трое ребят сидели в полном молчании. Потом переглянулись. Потом посмотрели на Юпитера.
— Ну, не знаю, Первый, — с сомнением сказал Боб.
— Да брось, — возразил Пол, — даже если мы и узнаем причину, она ведь может быть у множестве людей.
— Нет, Пол, — твердо ответил Юпитер. — Как только мы выясним, зачем понадобилось разбивали стекла, круг возможных виновников резко сузится.
— Звучит не слишком убедительно, — сказал Пит, — но Юп всегда оказывается прав, так что давайте пробуем. Так почему же гот велосипедист бил стекла? Может, у него просто неприязнь к стеклам?
— Или к машинам, — предположил Боб. — Ему нравится портить машины.
— Нет, — покачал головой Юпитер. — Я сомневаюсь, что в этом случае он ограничился бы одной машиной на квартал. Скорее, он перебил бы все, какие мог, стекла в одном месте и скрылся. У нас же налицо цельно продуманный план нанесения ударов. Вероятно, стеклобой старался не привлекать внимания, чтобы каждое такое происшествие выглядело простой случайностью.
— А как насчет осторожного вандализма, — предположил Пол. — Ну, понимаешь, ему нравится колотить стекла, но попасться он не желал бы.
— Вандалы не продумывают свои действия так тщательно, — рассудил Юпитер. — Вандализм — это чистая ненависть. Люди чувствуют себя пострадавшими, униженными, обманутыми, ущербными в глазах общества и хотят отомстить миру, который так их обижает. Так что вандалы обычно действуют спонтанно, в приступе ярости, и поэтому легко обнаруживают себя.
— Да уж, этого обнаружить нелегко, — согласился Пол.
— Правильно, — кивнул Юпитер. — Наш стеклобой тщательно продумал, как замаскировать свои действия и обезопасить себя. Вандалу нет никакой радости, если никто не знает, что он натворил. Может попасться ему нежелательно, зато очень даже желательно, чтобы люди знали, что он сделал и почему.
— Убедил, Первый, — сказал Боб. — Может, месть?
— Кому, Исследователь?
— Изготовителям машин. Достался кому-то барахляный экземпляр, вон он и ненавидит «форд» или «тойоту», или какую-нибудь другую фирму.
— Но тогда все разбитые стекла должны быть у машин конкретной марки, ведь так? Какой смысл мстить фирме, которая к твоей паршивой машине не имеет отношения? И к тому же, зачем ограничиваться одним стеклом? Почему не нанести урон посерьезнее?
— И все равно, — заметил Пит, — он стал бы крушить машины, которые еще принадлежат фирме, а не те, которые уже проданы разным людям.
— О'кей, — сказал Боб. — Тогда месть владельцам машин.
— Слишком много машин затронуто. Не может же он иметь зуб на несколько сот человек.
— А что, если он обычный заурядный псих? — предположил Пит.
— Да брось, действует этот велосипедист совсем не как псих, — заметил Пол.
Пит вздохнул:
— Пожалуй, верно.
— А как же двойной орел? — спросил Боб. — Может, вся затея — всего лишь прикрытие одной этой кражи? Понимаешь, куча стекол перебита для маскировки, а на самом деле он хотел разбить одно конкретное стекло и стащить орла.
Юпитер задумчиво кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33