Подваливайте ко мне завтра, классный прибор покажу! — заорал Крендель, нагнав Трушкина и Леху по дороге из школы. — Называется JBL!
— Знаем, — недовольно отозвался Славка. — Все уши от твоей тачки, Крендель, давно в трубочки свернулись. Хоть окна досками забивай…
Ну и заморыш, как он стал вякать! А ведь Мишка давно не заводил свою тачку, ведь ремонт же был. Понятно, Трушкин таким смелым стал, потому, что Корольков рядом.
Ничего, Мишка этому бенефису скоро конец положит.
— Ты, Трушкин, можешь дома сидеть, — усмехнулся Крендель. — Нужен ты там, как …
— И посижу, — обиделся Славка.
— И посиди! — рявкнул Крендель. — Давай, вали домой. Мы с Корольковым еще парой слов перекинемся.
Славка посмотрел на Леху большими глазами и удалился с гордо поднятой головой.
— Ну, чего тебе? — буркнул Леха.
— Нас с тобой теперь двое, Корольков, — торжественно сказал Мишка. — До того, как ты сюда переехал, я один был, а теперь — нас с тобой двое.
Это он красиво загнул, подумал Леха. Признал наконец открыто. Он да я. Два короля.
— Очень интересно, — сказал Леха. — Это к чему?
Крендель в двух словах изложил идею завтрашней вечеринки.
— Обязательно подгребай. Я и девчонок позвал, у меня тачка — класс, будем скакать хоть всю ночь.
— Всю ночь? — удивился Леха. — А твоя мама?
Его-то, Леху, родители спать загоняли не позже десяти — даже на Новый год.
— А, — Крендель рукой махнул. — Маманя уехала к сестре, ее все выходные не будет. Ну так как, идешь?
Леха медлил.
— Кто еще будет? — спросил он.
— Я буду, — Мишка ухмыльнулся. — Еще, если хочешь знать, Жмойдячка и Трубецкая будут. Ну, еще Блэкмор, Череп, Цыпа…
— Спид, — рассеянно закончил Леха.
— Ну да, — мотнул головой Мишка. — Спид. Имеешь что-то против? Знатно повеселимся.
— Значит, ты, твоя тусовка, я… И две девчонки?
— А кого тебе еще надо?
Анжелка тоже будет, думал Леха. Иногда у него появлялось такое впечатление, что он ее совсем не знает. Вот выгуливают они вместе собаку и говорят по душам, и все замечательно. А потом рыжеволосая что-нибудь выкидывает, и Леха ума не приложит, что и подумать.
Вот, например, три дня назад он получил двойку по английскому. И все из-за нее, из-за Анжелки (на английском они сидели за соседними партами).
Леха, получив двойку, буркнул:
— Могла бы и подсказать. А она в ответ:
— Хм! — и задрала нос. — Никогда не подсказывала и не собираюсь.
Вот и думай после этого, что знаешь человека…
— Эй, кого тебе еще надо? — повторил Крендель.
Леха хотел назвать Трушкина, но вместо этого вздохнул. И вправду, не впишется Славка в такую компанию, лучше пусть дома сидит.
— Ладно, — сказал Корольков. — Фиг с тобой. Подгребу. Когда?
Назавтра, в четыре вечера, Леха из окна увидел Жмойдяк и Трубецкую. Нарядно одетые девчонки шли наискосок через двор — от Анжелкиного подъезда к Мишкиному.
А он-то, с ума сойти, еще в трусах стоит!
— Ма, ну все, я пошел! — крикнул Леха, со скоростью света впрыгивая в джинсы.
Застегнул он их уже на лестнице, там же накинул и кожанку.
Девчонок Леха догнал перед дверью Кренделя. Те хихикали, прикрывая рты ладошками, и никак не могли решиться позвонить.
— Ой, Корольков, — пискнула Трубецкая. — Какой ты краси-ивый.
Леха гордо приосанился. На нем, под курткой, была белая рубашка с вышитым воротником.
— Все-таки хорошо, — с трудом переводя дыхание, произнес Леха, — что вы пришли. Все-таки веселее будет.
Анжелка озорно глянула на спутницу, потом — на Леху.
— А я, вообще-то, не хотела идти. — Рыжеволосая сделала паузу. — Но кое-кто мне сказал, что у денежного Мишунчика на угощеньице должна быть всякая вкус-нятинка…
— Анжелка! — возмутилась Трубецкая. — Ты что болтаешь?
— Какая такая… вкуснятинка? — Леха не понял.
Рыжеволосая разошлась.
— Мороженое — раз, — она загнула палец. — Пирожное — два… — Анжелкины глаза сверкали.
Леха вздохнул и, галантно отодвинув девчонок, нажал пальцем кнопку звонка.
Крендельский звонок отозвался не так, как большинство обыкновенных звонков, не «Дзыыыыынь», а по-другому: «У-у-у-тютю-тютю».
И это прозвучало так, словно звонок захихикал: куда ты, мол, Леха, собрался? Знаешь, что тебя здесь ждет?
Дверь открылась, и удивленные гости увидели Черепа. В руке у того была ная банка пепси.
— Хай! — сказал Колька и махнул жестянкой. — Проходите.
— А ты тут что делаешь? — подозрительно прищурилась Трубецкая.
— Как что? — Череп сделал большие глаза. — Приглашенный.,
— Ты ж не из нашего класса!
— Ну и что, — обиделся Череп. — У нас демократия, причем полная.
Леха прошел в квартиру вслед за девчонками.
Череп был нарядным. Под его обычной кожаной безрукавкой была ярко-желтая тенниска — почти такая же, как шевелюра у Анжелки. На голове у Черепа красовалась малиновая косынка, завязанная кончиками назад, так раньше носили пираты, а теперь — рок-музыканты.
Колька допил пепси, смял жестянку и швырнул прямо под ноги. Та отчаянно забренчала.
Леха опустил взгляд.
Ничего себе! Вся прихожая была усыпана разноцветными, смятыми жестянками.
— Да-а. И долго ты здесь околачивался?
— Что, нравится? — Череп ухмыльнулся и махнул ногой. Раздался отчаянный звон, штук пять жестянок разлетелось в разные стороны. — Это Крендель придумал! Правда, круто?
— Настоящий свинушник, — поморщилась Трубецкая.
Анжелка спросила, где Мишка.
— Поперся в «Кальций», — пояснил Череп. — За жратвой… А вы проходите, не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома.
Ха, подумал Леха. У Кренделя — и как дома!
— Так что, точно не нравится? — озадаченно спросил Череп.
У-у-у-тютютютю!
— Кого-то еще принесло, — сказал Колька и, снова громыхнув банками, отправился открывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52