— Она пожала плечами и вышла из кухни, шаркая шлепанцами.— А кому смерть Заславского выгодна? — Гурский погасил сигарету и отхлебнул чая.— Кому выгодна… — Волков задумчиво приподнял одну бровь. — Чике выгодна. Клиент же хотел его с хвоста скинуть, за тем к нам и обратился.— А как Чика мог об этом узнать раньше времени?— Да как угодно. Наверняка кто-нибудь из сотрудников фирмы стукачок. Еще от Савелия оставшийся. Теперь Чике стучит.— Что ж, Заславский каждому подчиненному о своих планах докладывал?— Ой, Саша… шила в мешке не утаишь. Кому надо — все всегда узнает. А потом и передаст кому следует.— Понятно. Далее.— Жене его выгодна, теоретически. Она же теперь — молодая, богатая и красивая вдова.— А она и фирму его наследует?— Очевидно. — Волков пожал плечами. — Почему нет? Как законная жена… наследует все его имущество. Движимое и недвижимое.— А у него больше никакой родни нет?— Сестра, по-моему. Или она двоюродная?.. Я не помню, он как-то вскользь ее упомянул в связи с тем, что у него мать старенькая, болеет, врачи посоветовали перебраться из Питера куда-нибудь южнее. Вот, мол, она с его сестрой и живет. То ли в Орле, то ли в Ростове, там климат здоровей. А он бывает у них наездами. Это когда я с ним по поводу возможных «терок» с братвой разговаривал, про родственников и поинтересовался на всякий случай, мало ли… Ну, он конкретно только мать и назвал. И жену, естественно.— Значит, не одна жена наследует?— Саша, когда (и если) дело до дележа денег дойдет, — Петр глубоко затянулся, — получит его мать… фиг да ни фига. Тут и обсуждать нечего. Все жене достанется, я тебя уверяю. Ну разве что какие-нибудь крохи… Короче, жене его, Ане, помимо Чики, эта смерть — повторяю, теоретически! — тоже выгодна. И сестре ее заодно, они же родная кровь и даже больше — двойняшки. У них же все пополам, может они и супружеское ложе тоже делили. Кто знает? Они же… две половинки.— Возможно.— Да и Игорю Дугину, все это, в общем-то, на руку.— А это кто такой?— Ну, я же говорил, он при Заславском замом состоял. Теперь, естественно, всей фирмой заправляет. Аня-то во всей этой кухне ни уха ни рыла.— То есть, выходит…— Выходит, что смерть Вадима Николаича Заславского со всех сторон всем выгодна. И бандитам, и его заму, и родной жене вместе с ее сестрой. И почти все они в тот «вечер, когда он скрипнул, вместе были.— Как это? Где?— В ресторане. Мне Дугин фотографии показывал. Все вчетвером они там сидят, а сестренки на одной из фотографий очень эффектно прямо в объектив ручки выставили, подарок от Заславского на день рождения демонстрируют.— Чей день рождения?— Ну Саша… они же близняшки.— А-а… ну конечно.— Ну вот, день рождения-то как бы формально у жены, но… Заславский им обеим по одинаковому колечку подарил. С маленьким таким брюликом. Вот они и сидят, сияют и колечками этими перед объективом красуются. Где-то она у меня… погоди-ка. — Волков встал из-за стола и вышел из кухни.Гурский двумя пальцами взял с блюдца душистый кусочек нарезанного тонкими колечками лимона, с удовольствием вдохнул аромат и затем отправил кусочек в рот.— Лимон — друг? — спросил Андрей Иваныч.— Несомненно. Тем более, с похмелья.— Вот, — Петр вернулся с небольшой глянцевой цветной фотографией, — это я у Дугина взял, на всякий случай. Вот это вот Заславский, а это Аня и Яна, только вот… кто из них кто…— У жены, по идее, на правой руке должно быть, а у ее сестры наоборот, — Гурский взял фото в руки.— Оно же не обручальное, где хочешь, там и носи. А старшая, между прочим, обручального вообще не носит. Чтоб от сестры не отличаться.— Что за глупость?— Ну вот такая у них, у двойняшек, фишка. Все должно быть одинаково.— А этот четвертый кто?— Дугин и есть.— А он-то тут с какого боку?— Ну-у… во-первых, он старый приятель Заславского, поэтому он его своим замом и сделал. А во-вторых… что-то у них там с этой Яной то ли было уже, то ли еще только намечается… В общем, создалось у меня такое ощущение, что клинья он под младшенькую подбивает. И очень активно. Больше ничего не знаю.— Ясно.— Что?— Ну как что… сидел, выходит, наш упокойник за своей последней трапезой — за которой, собственно, его травануть и могли — в компании людей, которым его смерть исключительно на руку. Только Чики там и не хватало, чтобы уж для полного комплекта.— Вроде так.— Хотя с другой стороны… самому Чике отсвечивать там было вовсе и не обязательно. Достаточно было «расположить к себе» хотя бы одного из этих троих и…— Трое с боку, ваших нет, — кивнул Андрей Иваныч. — Достаточно одной таблетки пирамидону.— Возможно, — согласился Волков и раздавил в пепельнице окурок. — Возможно.— А можно мне еще кофейку? — вновь возникла на кухне Вероника.— Пожалуйста, — Адашев-Гурский поднялся из-за стола и потянулся к банке с растворимым кофе, — чайник еще не остыл, по-моему.— Спасибо. — Вероника присела к столу.Волков налил водки себе и Андрею.— Ну что, Андрюша? Р-ра-авняйсь! — приподнял он над столом рюмку.Андрей Иваныч распрямил спину, взял свою рюмку, расправил плечи и, выпучив глаза, вперил взгляд в бюст Вероники.— Скромней, скромней себя вести нужно… — Адашев поставил на стол чашку с кофе, — нечего барышню в краску вгонять.— По команде «равняйсь!» — пояснил Андрей Иваныч, — я должен видеть грудь четвертого человека. Раз, два, три, — он сосчитал себя, Петра и Гурского, а затем вернулся взглядом к Веронике, — четыре…— Смир-рно! — скомандовал Волков.— Шага-ам… — Адашев придвинул девушке чашку.— Арш!!! — рявкнул Андрей Иваныч и опрокинул в рот водку.— А вы, как я погляжу, настроены серьезно, — Александр, стоя, допил чай и кивнул на бутылку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34