Он молча шел рядом с Бубеш, терпеливо переставлял свои маленькие ноги и, совсем как взрослый, о чем-то думал.Бубеш подумала о Сакип-Жамал. Где сложила она голову? Удалось ли ей пробраться через заграждения, выставленные воинами Али-Султана; предупредила ли она восставших, или бездыханного тела ее коснулись жаркие языки пламени ночного пожара? Ни небо, ни ветер не могли об этом рассказать.А в это время Акберен уводил восставших и их семьи в сторону Восточного Туркестана. Сакип-Жамал успела предупредить алтынэмельцев, и потому воинам Али-Султана достались только брошенные, пустые юрты. Долго бродил еще после слух между людьми о страшной болезни — чуме, что появилась в долине реки Или, но, странное дело, никто не видел ни одного мертвого. На всякий случай кипчаки много лет не пригоняли сюда стада, а воины Али-Султана, которые должны были уничтожить восставших в Алтын-Эмеле, никому не рассказывали, что сожгли пустые юрты. * * * Едва земли Золотой Орды покрылись крохотными зелеными копьями-ростками молодой травы, как поднялись в небо, полетели в сторону Ирана вороны и стервятники, грифы и орлы-могильщики, а за ними, извиваясь по увалам и долинам, растянувшись от одного края земли до другого, поползла небывало огромная змея, поблескивая на солнце, словно чешуйками, остриями отточенных копий.Длиннохвостые, короткогривые кони, привыкшие к дальним походам, шли неутомимой рысью, а сидящие на них всадники были веселы и беззаботны —впереди их ждали победы, богатая добыча и красавицы иранки. Никто не сом-невался в успехе, потому что вел своих бесстрашных воинов сам Узбек-хан —опора ислама, и было под его началом четырехсоттысячное войско. Хан ехал впереди войска на гнедом длинношеем скакуне, и ветер играл над его головой белым знаменем.Справа у пояса хана висел меч дамасской стали в ножнах, украшенных золотой арабской вязью, слева — длинный нож с рукоятью из желтоватой слоновой кости. Седло — в золотых драконах и серебряных бляхах. Слева к нему был приторочен железный щит, а за спиной хана висел садак, полный красных стрел с оперением, сделанным из орлиных перьев. Грузное тело облегала кольчужная рубашка с короткими рукавами, голову украшал черный железный шлем с золотыми насечками.Хан был одет и снаряжен подобно своим воинам, в любой момент готовый вступить в битву. Он даже отказался от хурши — оруженосца. Все оружие находилось при нем. Что из того, что Бату-хан и Берке не делали этого? Он, нынешний повелитель Золотой Орды, поступает так, как находит нужным. Прежние ханы никогда не шли во главе своего войска, предпочитая двигаться в стороне, чтобы любоваться его силой и мощью. Он повел воинов за собой, и пусть все видят в этом особый смысл и знают, что опора ислама с ними.У каждого воина, отправившегося в поход, хорошее оружие, выданное из ханской казны, кольчужные нагрудники поверх одежды, заводной конь. Что может остановить таких воинов — бесстрашных и быстрых, готовых повиноваться каждому жесту, каждому слову любимого хана?Вьется по равнинам и увалам войско-змея, все ближе оно к предгорьям Кавказа, и горе всему, что встанет на его пути. Обовьет оно всякого кольцами своего сильного тела, задушит, раздавит. Позади Узбек-хана, с двух сторон, едут два его сына — Таныбек и Джанибек на белоногих скакунах, за ними — самые преданные Орде эмиры, нойоны, батыры. В год змеи (1341) ползет на Иран войско-змея. Во все времена, еще от монгольских ханов, считался этот год недобрым и тяжелым для кочевников. Но решимость Узбек-хана была так сильна, что он ничего не боялся. Пусть тяжким станет этот год для его врагов.И действительно, будто сам аллах покровительствовал хану. Соглядатаи, верные люди, донесли ему, что с самой ранней весны не пролилось над Ираном ни капли дождя, а месяц науруз — март — был похож на месяц шильде — июль, и травы погибли от зноя, не успев отцвести и родить семена.И еще произошло небывалое — в апреле на высоких Кавказских горах растаяли, исчезли вечные снега, отчего на плодородные земли Ширвана и Аррана обрушились сели — грязекаменные потоки, потом реки обмелели, открыв человеческому взору белое, сухое дно. Неоткуда было брать воду для садов и полей, листва на деревьях скрутилась и осыпалась, а хлебный колос увял и лег на землю.С тайным страхом и надеждой, ни с кем не делясь своими мыслями, Узбек готовился к первому сражению. Быть может, теперь навсегда земли Северного Ирана станут владениями Золотой Орды. Сколько раз ходил в походы! Были поражения и были победы! Но и тогда, когда побеждал, не мог удержать того, что попадало в его руки. Наступал срок, и приходилось отдавать приказ туменам возвращаться в степи Дешт-и-Кипчак. Сейчас же не только Ширван и Арран хотел покорить Узбек. Для того чтобы снова из медленно текущего ручейка превратить Великий Шелковый путь в полноводную и широкую реку, нужно было покорить себе города и крепости по южному берегу Хазарского моря.Иран слабел с каждым днем. Когда-то молодое и сильное ильханство могло постоять за себя и не боялось выйти навстречу любому врагу. Теперь же эмиры, нойоны и беки, подобно неразумным детям, растащили владения, разорвали на лоскутья то, что в войнах и сражениях собирал под свою руку великий Кулагу.Все чаще без должного уважения смотрели в сторону Ирана египетские мамлюки, и жадным волчьим блеском вспыхивали глаза османских тюрок. Чтобы добиться своего, Узбек-хану следовало спешить. Его конница без труда переправлялась через еще недавно бурные горные реки и за десять дней бросила к ногам хана Ширван и Арран. Огромное войско остановилось на берегу Куры, и Узбек велел в честь удачного похода возблагодарить аллаха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80