Прославленный сказитель, он был совестью степняков и жил всегда их радостями и горестями, мечтами и желаниями. Сказания, сложенные им, и крылатые слова его передавались из уст в уста, и, услышав их, джигиты насмерть загоняли самых быстрых скакунов, торопясь донести до других мудрые мысли великого жирау.Пожалуй, из всех, кто присутствовал в этот раз на совете, один Тюре-бий был не рад приезду Асанкайгы. Великий старец умел видеть людей насквозь, легко угадывал их мысли и желания, и суеверный страх охватил бия. А что, если жирау разгадает его замыслы и расскажет о них хану?— Где он сейчас? — спросил Джанибек.— Он здесь, у дворца. Только что сошел со своего верблюда Желмая.Лицо хана расплылось в улыбке.— Жив мудрец… Проводите его в покои для гостей. Я сейчас приду… Властным жестом руки Джанибек дал понять, что совет закончен и все свободны.Давно не видел он великого жирау. С той самой поры, когда начал заново отстраивать Сарай-Берке. Асанкайгы сказал тогда:— Зачем ты строишь свой город рядом с орусутскими княжествами? Горе ждет тебя…Хан в ответ на его слова рассмеялся:— Что могут сделать орусуты, платящие Орде дань?Жирау покачал головой:— Не мне, странствующему сказителю, поучать ханов, но ты сидишь на золотом троне и должен видеть дальше. Ты стал самонадеян и горд. А рядом с этими птицами вьет всегда гнездо птица несчастья…Джанибек тогда не прислушался к словам жирау, и тот уехал обиженный. При всем уважении к сказителю хан не мог представить себе такого, что орусуты когда-нибудь смогут собрать силу, способную угрожать могуществу Орды.И сейчас, готовясь встретиться с Асанкайгы, он вспомнил песню-обращение, которую тот спел на тое, прежде чем уехать в глубь степей Дешт-и-Кипчак:
Эй, хан, если не скажу тебе я, То откуда узнаешь ты… Ты не хочешь принять мой совет. Раскрасневшись, пьешь кумыс И потеешь, разгорячившись телом. Будь спокоен и послушай. Меж китайцами и орусутами Беззаботно строишь ты свой город. Разве этого ты не видишь? Послушайся моего совета — Выбери землю другую. На своем быстроногом Желмае Найду ее я тебе. И пусть откочует туда народ. Если же словам моим не внемлешь И не поступишь так, Орусуты захватят город твой. Горько заплачут жены и дети. И это будет не сон, а правда. Я вижу, хан, не веришь ты мне… Помни, всякое случается в жизни. Были времена, когда щука выходила из воды, Чтобы построить свое гнездо на сосне. Так говорят старые люди… Послушай меня и поверь, Если же уши твои закрыты для моих слов — Я позабуду дорогу к тебе…
Из уважения к великому жирау Джанибек не стал спорить с ним. Даже мудрая старость может ошибиться, и именно пожилым людям чаще всего снятся плохие и страшные сны.Тогда он сказал с плохо скрытым лукавством:— Пусть будет по-твоему, Асанкайгы. Если ты найдешь реку прекрасней Итиля и землю лучше Сакистана Сакистан — древнее название дельты Волги.

, я прикажу народу пойти туда, куда ты укажешь.И вот теперь великий жирау вернулся. На этот раз он приехал не один — его сопровождал известный в степи острослов Жиренше шешен. Ему за пятьдесят, но по сравнению с белым как лунь Асанкайгы он выглядел молодым ястребом.С великим почтением встретил Джанибек уважаемых в степи людей. Он первым поклонился им и спросил о здоровье. И уже после, когда был съеден бесбармак, приготовленный из мяса молодой кобылицы, специально зарезанной для почтенных гостей, и младшая жена хана Тайдолла-ханум разлила в серебряные кисе ароматный кумыс, Джанибек сказал:— Аксакал, вы вернулись в Сарай-Берке. Значит, то, ради чего отправлялись вы в далекое странствие, достигнуто? Вы нашли землю, в которой бы я смог построить новый город? Значит, есть на свете реки прекраснее Итиля и земли привольнее, чем Сакистан?Великий жирау опустил глаза, лицо его было задумчивым и печальным.— Не спеши, о хан, с расспросами. Я сам расскажу, что я видел и где побывал. — Асанкайгы помолчал. Бледные старческие губы его шевелились. Казалось, он что-то шептал или произносил молитву. — Прямо из твоего прекрасного города я отправился навстречу солнцу. И через много дней пути увидел реку, похожую на широкую ленту из голубого шелка. Имя этой реки Иртыш. Люди, которые живут по ее берегам, никогда не слышали слова «голод», потому что земля там родит высокие, сочные травы и скот плодится так же быстро, как в мокрое лето размножаются комары. Прекрасна эта земля, но недалеко от нее живут китайцы, а это наши враги с той поры, когда твой великий предок Чингиз-хан поднял над миром свое девятихвостое знамя.Жирау отпил глоток кумыса и продолжал:— И тогда я повернул своего коня в сторону, где в ночной небосвод вбит Железный кол Железный кол — Полярная звезда (каз.).

, вокруг которого беспрестанно ходят семь светлых кобылиц. И там я увидел прекрасную реку Есир Есир — древнее название реки Ишим (каз.).

. Там за шесть дней можно откормить отощавшего коня, а травы такие высокие, что овцы кажутся букашками, ползающими по шкуре медведя. Но и здесь нельзя строить город, потому что вокруг него нет ни гор, ни лесов и земля открыта любому врагу. Поворачивая коня в полуденную сторону, в последний раз посмотрев на Есир — Пьянящую реку, я назвал ее Есиль — река Сожаления. Такой показалась она мне.Хан и все, кто присутствовал на тое, с интересом слушали Асанкайгы. Каждый из них бывал в тех краях, о которых рассказывал жирау: и на голубом Иртыше, и на берегах Есира, но старик говорил о знакомых местах так, словно пел песню или рассказывал сказку.— В полуденной стороне твоих владений я увидел еще одну реку — Сейхун-дарью… Стремителен и страшен ее бег, а желтые волны похожи на табуны бешено мчащихся коней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80