Краем глаза он заметил, что Аристо вприпрыжку мчится к ним, взволнованно размахивая руками.
— Я привел с собой человека, который, возможно, сумеет ей помочь, — только бы карлик ради дочери Данте переборол свое отвращение к святому месту. — Слуга принца — знаток алхимии, советы получал у самой Маддалены.
Но монахиня не обернулась.
— Я требую свидания с Моной Джульеттой! — скрипучий голос Аристо тоже не возымел действия. — Вы должны немедленно доложить аббатисе, если не хотите, чтобы принц Монтеверди сравнял с землей стены этой обители!
Сестра София наконец обернулась. И даже шагнула к воротам, сотрясаемым разъяренным карликом. Монахиня прищурилась от солнца. Колпак свалился с головы Аристо, открывая ее взору искаженные злобой черты.
— Я… я уже объяснила! Сестра Джульетта больна. Когда выздоровеет, тогда и сможет принимать гостей. А сейчас — нет.
И повернувшись к мужчинам спиной, поспешила к зданию. Еще одна монахиня появилась из погреба под сараем. В спешке, придерживая руками наполненный чем-то фартук, она позабыла притворить дверь. Бросив торопливый взгляд на гостей, сестра последовала за привратницей.
В отчаянии Аристо ударил кулаком по решетке.
— Тупоголовые бабы! Ну нет, я найду способ проникнуть в этот курятник! Посмотрим!
Карло взглянул на небо. День клонился к вечеру.
— Скоро стемнеет. Может, удастся перебраться через стену и поговорить с самой настоятельницей… убедить, как важно нам повидать Джульетту.
— Сомневаюсь, что смогу перебросить старые кости, — проворчал Аристо. — И потом, здесь что-то не так. Я это чувствую, — он покачал головой и устремил взор на главное здание, будто надеялся вытащить оттуда привратницу и заставить ее открыть ворота. — Нужно рассказать Его Превосходительству.
Карло знал — если принц прибудет в Санта-Лючию и обнаружит, что его дочь серьезно больна, его отношения с Родриго, и без того сейчас натянутые, будут в опасности. А если — не дай Бог! — Джульетта умрет?
О последствиях лучше не думать, потому что, в конце концов, кровь — не вода. Как бы Данте ни любил Родриго, дочь — свою плоть — и кровь он любит больше. И потом, это ведь Родриго привел девушку в Санта-Лючию, да еще против желания принца.
— Ты ничего не расскажешь Его Превосходительству, — начал Карло и запнулся — так посмотрел на него Аристо. — По крайней мере, не сейчас… я хочу сказать, ну чем можно заболеть в обители, отгороженной от всего мира?
— Ничем особенным… только чумой.
Кровь отхлынула от лица Карло.
— Если болезнь занести сюда, она уничтожит весь монастырь, — добавил Аристо.
— Родриго никогда не оставил бы невесту там, где ей что-то угрожает!
— Никто и не говорит, что он сделал это намеренно. А она здесь уже несколько недель. Чуму ведь могли занести и позже.
— Ты поднимаешь излишний шум! Давай подождем до заката, переберемся через стену — я могу один, если ты не хочешь, — он постучал по рукоятке кинжала.
Аристо пренебрежительно посмотрел на Карло.
— Конечно. Воин в полном облачении против стада овец, — он направился туда, где стояли лошади, и Карло подумал, что сейчас карлик сядет в седло и отправится в Кастелло Монтеверди. А жизнь Родриго да Валенти будет разбита.
Но вместо этого Аристо порылся в седельной сумке и вытащил небольшую баночку. Откупорил ее, закатал рукава и принялся намазывать содержимое на лицо, шею, руки.
Порыв ветра, и в нос ошеломленного Карло ударило отвратительное зловоние какого-то снадобья.
— Боже! — пробормотал он. — Что это?
— Асафетида.
Чувствуя, как его начинает тошнить, Карло саркастически заметил:
— Только неграмотные крестьяне пользуются этой гадостью. Ты же ученый человек.
Аристо приблизился к нему, протягивая баночку. Отступать некуда, за спиной ворота.
— Если ты умен, то тоже намажешься, Zingaro. Неизвестно, с чем мы столкнемся, так что не повредит.
— Это зависит от обоняния, — пробормотал Карло, решительно отстраняя протянутую руку. — Убери от меня эту вонючую дрянь! — он задержал дыхание и уже стал задыхаться, когда Аристо закупорил банку и спрятал ее в складках темного плаща. Конечно, подумал Карло, этого достаточно, чтобы никто и ничто не осмелились приблизиться к источнику подобного запаха. Возможно, даже чума отступит.
— Так ты остаешься со мной, а начинаем, как стемнеет?
— Si, хотя я бы поступил иначе, — Аристо повернулся к лесу, по направлению к Кастелло Монтеверди, — остается только надеяться, что Его Превосходительство не встревожится по поводу моего долгого отсутствия и не прискачет в Санта-Лючию самолично. С армией.
* * *
Обед был в самом разгаре, когда необъяснимое беспокойство овладело Родриго.
Вокруг сидели богатые молодые люди его возраста, на столе хватало вина и лакомств, а сеньор Кавалли пересчитывал голоса, чтобы сообщить Джироламо Савонароле о прекращении его проповедей, но Родриго вдруг испытал страх, внезапный, беспричинный и парализующий.
Кто-то задал вопрос, и Родриго с трудом смог найти что ответить.
— Perdonami, — извинился он перед служанкой, предлагавшей чашу с ароматной водой для омовения пальцев после куропатки в соусе. Он не имел понятия, как долго она ждала.
Валенти вытирал руки о предложенное полотенце, когда перед глазами встал образ Джульетты. Голоса слились в раздражающий гул. Вместе с образом невесты пришло понимание: то предчувствие в соборе относилось не к Джироламо Савонароле, оно касалось Джульетты.
Необходимо при первой же возможности, не тревожа хозяев, вернуться в Санта-Лючию… убедиться, что все в порядке.
* * *
— Убери свою ногу с моего лица, — прорычал Карло, — иначе я тебя отпущу вместе с твоей драгоценной асафетидой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106