Именно Этьен в этот момент постарался успокоить ее.— Я вернусь, дорогая, сразу же после того, как я и мистер Брэддок-Блэк уладим наши дела. — Он был безмятежно спокоен, словно такие сцены в спальнях были обычным для него делом.
Двое высоких темноволосых мужчин оказались в библиотеке лицом друг к другу, оба одетые в изысканные вечерние костюмы, только на герцоге была еще наброшена черная пелерина.— Я мог бы убить вас, — негромко сказал Трей.— За чем же дело? — ответил герцог, развязав шелковые ленты под шеей и сбросив пелерину на стул.Трей внимательно оглядел стройного мужчину, ответившего ему голосом, лишенным всяких эмоций, и увидел перед собой представителя могущественного древнего рода, видимо, лет на пятнадцать старше себя, но сильного и гибкого, очевидно, постоянно поддерживающего себя в хорошей физической форме.— Я отец ее ребенка, — сказал Трей раздраженно.— Я понял это, как только вы вошли в гостиную Импрес в первый день вашего пребывания в Париже. Ваше сходство, — герцог сделал небольшую паузу, — сразу же бросается в глаза.Герцог слышал о репутации Трея у женщин. В предыдущие приезды он переспал почти со всеми молодыми аристократками. Однако его удивил тон, каким Трей заявил ему о сыне. Человеку, который ухитрился побывать в постели со столькими женщинами, следовало бы проявлять больше спокойствия в вопросах, связанных с детьми.— Быть отцом недостаточно, — сказал Этьен, выражая таким способом свое несогласие. — Каждый ребенок имеет отца. Единственное, что меня интересует, так это, воспринимает ли вас Импрес. Говоря откровенно, у меня за последние десять дней сложилось впечатление, что она не хочет вас знать. Возможно, — произнес он, слегка улыбнувшись, — вы не проявили должной настойчивости в том, чтобы убедить ее.Герцог отнюдь не был новичком в понимании женской психологии. Он внимательно наблюдал за сценой прощания Импрес и Трея у Ле Нотра и заметил щемящую боль разлуки, вызванную настоящей любовью. Это едва не заставило его прекратить преследование прекрасной миссис Майлс и, если бы он был менее эгоистичным человеком, именно так и поступил бы. Но, наблюдая прощание молодых людей, он пришел к выводу, что Импрес потребуется плечо, на котором можно поплакать и, может быть, что-то более существенное. А он бы мог предложить и то, и другое.Трей вспомнил, как он грубо овладел Импрес предыдущей ночью, и вздрогнул. Черт возьми, наверное, это его вина. Но тут же пересмотрел свое решение, думая, что Импрес виновна не меньше, доведя его до бешенства своими замашками куртизанки и бесчисленными поклонниками.— Черт, — выругался он негромко.Разумные слова герцога привели его в окончательное замешательство, а непрерывное потребление спиртного за последние часы никак не способствовало ясности мышления.— Я бы хотел выпить, — сказал он спокойно, раздраженно вздохнув. Он подошел к столу, уставленному напитками, открыл бутылку декантера, наполнил бокал и сделал глоток. Прополоскав рот, смывая дюжину часов питья, Трей проглотил коньяк и, повернувшись к герцогу, который с изумлением наблюдал за ним, произнес сухо: — Может быть, нам не следует убивать друг друга? Не хотите ли выпить?Через несколько секунд они разглядывали друг друга через стекло бокалов.— Примите мои извинения, — сказал первым Трей. — Я ощущаю себя полным идиотом. Не знаю, что делать дальше. — Затем он слабо улыбнулся и добавил: — Я мог бы долго говорить, но не хотел бы надоедать вам. Вместе с тем я уверен, что вы поняли ее необычность.— Она единственная женщина, которая заставила меня задуматься о том, чтобы расстаться с Изабеллой, — задумчиво сказал герцог, пожав плечами непередаваемым гальским жестом. — Наш брак носит династический характер. Ничего необычного. Но я не рассматривал такую возможность ни с одной женщиной, до того как встретил Импрес. Она зажигает огонь в крови.— Ив сердце, — сказал Трей, испытывая полный душевный дискомфорт.— О, — сказал герцог, улыбаясь, — именно так все происходило на сегодняшнем бале.— Я был готов застрелить вас, когда вы вошли в будуар Импрес.— Понимаю. Однажды я убил человека в такой же ситуации — не из-за любви, а от ревности. Я был очень молод.— Я ревную каждого, кто смотрит на нее, — с горечью заключил Трей, поднял бокал и осушил его.— Так будет всегда с такими прекрасными женщинами, как Импрес, — уверенно заключил Этьен.Герцог был твердо уверен еще в одном: сегодня Импрес не будет искать с ним успокоения, поэтому он поднялся и, посмотрев на упавшего духом молодого человека, сидящего за столом, сказал:— Спасибо за коньяк и передайте мое сожаление Импрес. — Этьен был умудренным опытом человеком и давно расстался с юношеской пылкостью. Импрес еще будет здесь завтра, а если нет… что ж, он не умрет от любви.Трей едва заметил его уход.
После того как мужчины ушли, Импрес стала расхаживать по комнате, думая о том, как возмутительно Трей позорит ее. Мало того, что его незваное появление испортило ее вечер с Этьеном, думала она, все более и более раздражаясь от его самонадеянности. Усевшись в кресло у окна, она стала барабанить пальцами по подлокотникам, глядя в уличную темноту и пытаясь представить, о чем идет разговор в библиотеке. Представив, что вся ее жизнь теперь отравлена скандалом, она решила думать о менее катастрофических последствиях. Через секунду Импрес беспокойно вскочила с кресла, подобрала накидку с постели и повесила ее в шкаф, словно порядок в комнате мог восстановить порядок в душе. Посмотрев на себя в зеркало, она пригладила волосы дрожащими пальцами. Черт бы побрал этих мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116