Бобби, расхохотавшись, ловко и деликатно высвободил свою руку.
– Мег говорит, вы победительница женских состязаний «Ю-Эс опен». Поздравляю!
– Мам, я тоже хочу домпас! – закапризничал вбежавший в комнату карапуз. – У Дюка есть домпас! А он мне его не дает!
Уилли повернулась к сыну, Коулу.
– Рыбка моя, смотри, – сказала она, вытаскивая из сумочки ключи и протягивая их малышу. – Ты можешь поиграть с ними.
Насупленный мальчик тотчас просиял. Взяв протянутое ему кольцо с ключами и широко улыбаясь, Коул немедленно сунул болтавшийся на нем свисток в рот и принялся дуть в него с такой силой, что его лицо налилось кровью.
– Деточка, пожалуйста, прошу тебя, иди посвисти где-нибудь в другом месте! – крикнула ему Уилли, пытаясь перекрыть оглушительный свист. – Ступай покажи его Люку и Зои!
В ушах у Касси еще не утих звон, когда за спиной сына Уилли захлопнулась дверь.
– Какой славный мальчуган, – улыбнулась Касси, надеясь, что ее барабанные перепонки не получили непоправимых повреждений.
– Он очень похож на Тодда, ну просто вылитый, ты не находишь?
– Одно лицо. – Слишком вежливая, чтобы спросить незамужнюю Уилли, почему он похож именно на Тодда, Касси заметила: – Однако своим веселым нравом он обязан тебе. – Ложь из вежливости по сути и не ложь вовсе, а просто средство избежать грубости.
– Ну разве он не прелесть?! – разошлась Уилли с обычной для родителей непонятной слепотой.
– Уж такая прелесть, что просто слов нет. – Как это прозвучало? Не грубо? – Не желаешь ли выпить?
За выпивкой Уилли выложила подробности своей победы, одержанной на женском состязании «Ю-Эс опен», а потом Мег пришла позвать их на ужин. Дети уже были усажены за стол.
У Мег имелась специальная детская мебель: твердый клиновый стол и более тяжелые, чем обычные, резные деревянные креслица. Какие бы акробатические номера ни выделывали на них непоседы, стол и стулья стояли как вкопанные. Взрослые за ужином почти не разговаривали, слышались лишь постоянные призывы и уговоры «сидеть смирно и есть, как следует, иначе десерта не видать». Но это срабатывало лишь ненадолго, и наконец Мег сдалась и постановила, что лимонное мороженое и сахарное печенье в этот вечер будут основными блюдами.
– А почему бы детям не расположиться на улице, за столом для пикников? – предложила Уилли очень спокойно. Касси даже призадумалась, не оглохла и не ослепла ли та. – Коул обожает пикники. Мег, я помогу тебе их там рассадить.
Как только столовая опустела, в комнате внезапно наступила тишина. После детей в комнате остались лишь три тарелочки с недоеденной ими едой.
Касси вскинула брови:
– Теперь уж, наверное, жалеете, что захотели отведать курника?
– Дети меня не беспокоят. – Бобби взял еще одну булочку. – Вы бы видели потомство моего брата. Не передадите масло?
– Неужели вы не понимаете? Ведь Коул явно ни разу в жизни ни в чем не знал отказа, а Люк с Зои еще немного – и забрались бы на стол.
– Хоть едой не бросались, и на том спасибо. – Бобби абсолютной невозмутимостью намазывал булочку маслом. – Надо во всем находить положительные стороны.
– А что, бывают такие дети, которые бросаются едой?
– О да. Регулярно наблюдаю, как четверо моих племянников, которым нет еще и десяти, преподносят всякие сюрпризы.
– Господи Боже мой! Имидж Джеймса Бонда тает на глазах.
– Вот именно, – грустно подтвердил Бобби, поддевая вилкой кусок пирога. – У меня самая обыкновенная жизнь.
– Если не брать в расчет несколько вилл в Европе, старлеток и вечеринок на Ривьере.
Бобби поднял глаза и замер с вилкой, поднесенной ко рту.
– Наверное.
– А это значит, что ваш образ жизни нельзя считать нормальным.
Бобби ответил не сразу – его рот был занят.
– Это зависит от того, что считать нормой, – наконец миролюбиво проговорил он.
– Ну там, покупать продукты в магазинах, питаться в «Макдоналдсе», косить лужайку.
– А вы косите лужайку?
– Я умею косить лужайку.
Он улыбнулся:
– Колесной газонокосилкой или на райдере?
– Ну хорошо, хорошо, признаюсь честно: мой газон косит соседский мальчишка.
– А у меня на Западе райдер. Но и сад ведь у меня ого-го какой.
– И вы иногда его косите сами? – поддела его Касси.
– Когда бываю дома, кошу.
Касси отчего-то не хотелось об этом слушать. Она предпочитала нереальный, киношный образ Бобби Серра, о котором не стоило и мечтать как о чем-то недостижимом. Ей не хотелось, чтобы он был как все, чтобы до него можно было дотронуться рукой – даже если забраться на очень высокую стремянку. Видя в нем простого человека, очень трудно уговорить себя не замечать, как он хорош собой, как приятен в общении, и не думать о том, что она, вполне возможно, на этой неделе уже десятитысячная женщина из тех, кто хотел бы переспать с ним. Пожалуй, ей лучше перестать пить, ведь мысли о том, чтобы переспать с кем-либо вообще, не посещали ее уже с тех пор, как Джей прислал ей документы о разводе.
Однако назойливый внутренний голос, воспользовавшись моментом, заметил ей – причем без всяких там околичностей, – что она, возможно, уже миновала стадию оплакивания своего брака и готова подняться на следующую ступень. То есть на ту, где мужчины вроде Бобби Серра могли бы сослужить ей хорошую службу – в смысле налаживания ее жизни. Ну, как бы помочь продолжать жить дальше.
Вроде как сменить свои злость и обиду на хороший, качественный секс.
– Если вы не хотите свою булочку, можно, я ее съем? Вы не против?
«Вообще-то хочу», – подумала Касси, вновь обращая внимание на разоренный стол. Ей было досадно, оттого что он может съесть семь булочек и три куска пирога зараз да еще пару порций салата под толстым слоем майонеза, не набрав при этом на своем могучем теле ни грамма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84