Более того, ей пришлось бы объяснить, почему она бездумно подвергается опасности скандала, разделяя ложе их опекуна.
Не знала Арабелла и как рассказать сестрам о желании, которое возбуждал в ней Маркус. Не только физическую страсть, которая и сама по себе связывала ее волю, но непреодолимое стремление раскрыть тайны женственности. Оставшись до конца дней старой девой, она лишится важнейшей части жизни большинства женщин – супружества, любви, материнства. Последние несколько дней, которые ей предстоит провести с Маркусом, – уникальный шанс заглянуть в волшебный мир, о котором в дальнейшем она сможет только мечтать.
Тесс могла бы понять ее противоречивые чувства, но Арабелла не склонна была обременять подругу подобными интимными признаниями, когда та только начала приходить в себя от горя, пережитого, когда на войне погиб ее жених.
Нет, подумала Арабелла, гораздо разумнее будет хранить свои отношения с Маркусом в тайне.
Скрыть все от сестер, однако, оказалось невозможным. Днем, когда Арабелла была в академии, Рослин и Лили застали ее грезящей наяву о волшебной ночи с Маркусом. Как только урок подошел к концу, сестры отвели Арабеллу в отдельную комнату и принялись расспрашивать.
– Что случилось, Арабелла? – не скрывая тревоги, спросила Рослин. – Ты все время отвлекалась во время урока благородных манер, и у тебя круги под глазами.
– Да? – спросила Арабелла, чувствуя полное безразличие. – Думаю, я слишком мало спала прошлой ночью, поскольку мы поздно вернулись из Лондона.
И, когда Лили хмуро посмотрела на нее, весело добавила:
– Я прекрасно себя чувствую.
– По твоему виду не скажешь, – без обиняков ответила Лили. – И ты в последнее время стала очень скрытной. Ты говорила, что собираешься сходить с лордом Данверсом в театр, но ни словом не обмолвилась о встрече с его сестрой, тетей и высокородными друзьями. Мы узнали об этом от Винифред.
Тон Рослин был более мягким:
– Винифред также сказала, что прошлым вечером между тобой и графом произошла неприятная сцена.
– Так что случилось? – спросила Лили.
– Ничего особенного.
«Кроме того, что вечер закончился в постели Маркуса и я наслаждалась каждой проведенной с ним минутой».
– Тогда почему ты так покраснела?
Арабелла с трудом удержалась от того, чтобы прижать руку к горячей щеке; истинная причина ее рассеянности была не для нежных ушей ее сестер.
– Мы с лордом Данверсом не сошлись во мнениях по поводу нашего будущего, – стала изворачиваться Арабелла. – Он по-прежнему не сомневается, что способен убедить меня принять его предложение, а я просто решила разуверить его.
Обе сестры хмурились, внимательно изучая ее.
– Стоит ли нам волноваться за тебя, Арабелла? – спросила Рослин.
– С какой стати?
Рослин внимательно вгляделась в ее лицо.
– Мы беспокоимся, что ты чересчур тепло стала относиться к графу. Что ты, возможно, слишком сильно к нему привязываешься.
– Да, – добавила Лили, – мы боимся, что ты позволишь себе влюбиться в него и он разобьет тебе сердце, прямо как этот мерзавец Андервуд.
Арабелла почувствовала, что еще больше покраснела.
– Не волнуйтесь. Я ни в коем случае не собираюсь влюбляться в графа.
– Ты уверена, Арабелла? – настойчиво спросила Лили. Арабелла ободряюще улыбнулась.
– Вам не о чем волноваться, правда.
– Но это мечтательное выражение твоих глаз… В прошлый раз ты так выглядела, когда была влюблена.
– Я просто не выспалась, – упорствовала Арабелла. Мечтательность вовсе не означает, что она влюбилась в Маркуса. Просто плотские отношения были для нее открытием. Каждое прикосновение, каждая ласка была внове; каждое ощущение, которое он вызывал, врезалось в память.
Но теперь, когда она укрепилась в намерении не открывать свое сердце, она в безопасности.
– Пожалуй, нам пора возвращаться домой, – медленно произнесла Рослин.
Первым желанием Арабеллы было возразить. Она не хотела, чтобы сестры сейчас находились в Данверс-холле. Только не теперь, когда у нее осталось еще четыре ночи с Маркусом.
– Тебе нужна наша помощь, чтобы справиться с ним, – убежденно добавила Лили. – Тесс уже может отпустить нас, потому что мы почти закончили шить одежду для вдов и сирот войны.
Заставив себя улыбнуться, Арабелла покачала головой.
– Уверяю, вам незачем возвращаться домой. Я способна сама за себя постоять. И срок пари почти истек. Всего четыре дня, и я выиграю.
– И что потом? – спросила Рослин.
– Потом? Мы освободимся от лорда Данверса и его опекунства и сможем вернуться к нормальной жизни, – с энтузиазмом ответила Арабелла, стараясь не замечать подозрительных взглядов сестер.
Она действительно вполне способна самостоятельно разобраться в отношениях с Маркусом, повторяла себе Арабелла два часа спустя, когда одевалась к ужину. Она твердо намеревалась обращаться с графом с холодной, рациональной беспристрастностью.
Проблема заключалась в том, что, как только она увидела Маркуса, вся ее решимость испарилась без следа. Когда лорд Данверс присоединился к ней в гостиной как раз перед тем, как должны были объявлять ужин, в реакции ее тела не было ничего холодного и рационального. Сердце затрепетало, пульс стремительно ускорился, а кожа сразу же сделалась горячей от интимного взгляда, которым граф встретил ее.
В его голубых глазах было так много чувственности и обольщения! А стоило Арабелле услышать низкий, хриплый голос Маркуса, когда он извинился за опоздание, как ее нервные окончания запылали от удовольствия, а конечности превратились в студень.
Мисс Лоринг потребовалась сила воли, чтобы подобающим образом ответить ему и позволить сопроводить ее к ужину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101