Никто не знал, чем он занимается. Билли Бантера вызвали в управление, и оттуда он вернулся еще более важным.
Бедная Мэриан нервничала. Каждый раз, когда открывалась дверь и кто-либо входил, в глазах ее появлялся панический ужас.
Я пыталась понять, что же она натворила, и подумала, что нечто серьезное, если так боится чего-то.
Наступил четверг. Утром Билли Бантер подошел к нашему столу и сказал:
– Миссис Оуэн, инспектор хотел бы поговорить с вами.
Краска бросилась ей в лицо, а затем она страшно побледнела, и мне показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Я хотела было броситься к ней, но остановилась.
Мы сидели и перекладывали папки с места на место, и не видели ничего, кроме убитого лица Мэриан.
Наконец она вернулась.
Мы уставились на нее. Ведь мы и не ожидали увидеть ее вновь и думали, что на нее уже надели наручники и отправили в тюрьму. За шпионаж. А может быть, за убийство, совершенное много лет назад и наконец раскрытое. Мэриан улыбнулась – я впервые видела ее улыбку – и выглядела по крайней мере на десять лет моложе. Затаив дыхание, мы ждали. – Все в порядке, – сказала она. – Я волновалась по пустякам.
– И что же это было? – спросила Флоретт. Мэриан оглядела стол.
– Я расскажу попозже вечером, когда мы все вместе пойдем в кафе. Я приглашаю в «Рояль».
– О, не заставляй нас ждать, – воскликнула Флоретт. – Мы умираем от нетерпения услышать все сейчас.
– Потерпите, – сказала Мэриан и со счастливой улыбкой на лице принялась листать папки.
Наконец-то мы оказались за нашим любимым столиком в кафе, и Мэриан заказала шерри и начала рассказывать:
– Я очень волновалась. Скажу честно, мне очень нужна эта работа. У меня маленькая пенсия, и я не могла свести концы с концами. Но когда началась война, потребовались рабочие руки. И я получила работу, о которой мечтала: милая канцелярская деятельность с милыми людьми вокруг. – Ну, хорошо, – сказала Флоретт. – Вы хотели работать. Что еще?
– Но они не брали на работу людей старше шестидесяти лет. Тут я вынуждена признаться, что солгала о моем возрасте.
– И это все? – спросила Флоретт.
– Ложь – это страшная вещь во время войны. И когда пришел инспектор, я подумала, что он обнаружит подлог. И что мне тогда останется делать?
– И что же произошло?
– Мы с Билли пошли к нему. Он оказался милым человеком. «Садитесь, миссис Оуэн». А меня всю трясло. И тут он сказал: «Это касается возраста». Итак, об этом узнали. Он хочет меня уволить… и что мне делать тогда…
– Дальше, дальше, – нетерпеливо произнесла Флоретт.
Она взглянула на нас, пытаясь понять, какое впечатление производит на нас ее рассказ.
– Понимаете, я им сказала в свое время, что моложе на десять лет. Никто и не засомневался. Вы ведь тоже не думали, что я старше, не правда ли?
– Никогда не подозревала об этом, – заявила Пегги.
– Да и никто не подозревал, – сказала я – Я вообще не считаю года других, – добавила Мэри Грейс.
– Затем он рассмеялся, и тут я взорвалась: «Мне нужна была работа. Если бы я не солгала, меня не взяли бы». – «Миссис Оуэн, лучше всегда говорить правду. Но вы уже здесь, и мистер Бантер говорит, что вы справляетесь с работой не хуже других. Не думаю, чтобы господина Гитлера беспокоил ваш возраст». И он опять рассмеялся. И я вместе с ним. Если бы не рассмеялась, то заплакала бы. «И не будем больше вспоминать это, миссис Оуэн. У меня нет к вам претензий». И меня оставили.
– И это все, о чем ты так волновалась? – спросила Флоретт.
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись, вспомнив о наших домыслах и подозрениях.
– А как вы догадались, что я волновалась? Разве это было видно?
– Бедная старая Мэриан, – сказала Флоретт. – Люди, работающие в шоу-бизнесе, всегда занижают возраст. Это часть игры.
Мы все расхохотались. То был веселый вечер в кафе «Рояль».
КОНЕЦ МЕЧТЕ
Наступил май. Должны были произойти великие события, и говорили, что скоро война кончится. Ричард мало рассказывал о своих делах, и я догадалась, что он занят какой-то секретной работой. Отпуска его стали менее частыми, и мы старались сделать их более насыщенными.
Он очень радовался тем вечерам, которые мы проводили в той маленькой квартире. Ричард заранее предупреждал меня о своем приезде, и я ехала туда, чтобы приготовить обед.
Однажды я получила письмо, в котором Ричард просил меня о встрече.
Ужин был почти готов, когда он пришел. Выглядел Ричард слегка напряженным.
– Жизнь кипит?
– Пожалуй, так! Ни секунды покоя. Похоже, скоро разразится буря.
– Давай я за тобой поухаживаю, – я налила ему вина.
– Хорошо здесь. Я начинаю любить эту маленькую квартирку. А ты, Виолетта?
– Я тоже.
– Никогда не бывал в оазисе в пустыне, но думаю, что это похоже.
– Ужин уже готов.
– Блаженство…
– Значит, ты думаешь, что-то надвигается? Он пожал плечами.
– Сугубо секретно? – улыбаясь, спросила я.
– Сверхсекретно.
– Понимаю. Ужин тебе понравится, надеюсь. Немного импровизации, и вот…
– Очень вкусно. Просто уверен…
– Не будь уверен, но надейся.
Я присела и подождала, пока он допьет вино.
Мне казалось, что Ричарду как-то не по себе, и я постаралась развеселить его рассказами о моей работе и о драме Мэриан.
Вдруг он сказал:
– Виолетта, я хочу серьезно поговорить с тобой. Боюсь, что это посещение квартиры последнее на некоторое время.
Я разволновалась. Что-то необычное было в его настроении.
– Просто не могу выразить, как важны были для меня эти встречи с тобой. Помнишь, как было когда-то?
– Помню…
– Я еще просил твоей руки. Если бы ты согласилась…
– Мы оба знали, что все шло не так.
– Взаимное недопонимание. Мы должны были избавиться от этого, а затем появился тот корнуоллец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65