– Только… попробуй… снова меня ударить, – прорычал Джек. Ему случалось драться в трущобах и на полях сражения, защищая свою страну и собственную жизнь, и он не привык церемониться с теми, кто первым бросался в драку.Он выдержал удар локтем в живот и собирался ответить любезностью на любезность, двинув герцогу коленом в пах, когда в потасовку вмешалась мисс Эверсли. Она вклинилась между двумя мужчинами, нисколько не заботясь ни о приличиях, ни о собственной безопасности.– Прекратите! Вы оба!Джеку удалось оттолкнуть руку Уиндема прежде, чем его кулак задел щеку мисс Эверсли. Разумеется, это вышло бы нечаянно, но, случись такое, Джеку пришлось бы прикончить невежу, а подобное деяние карается смертной казнью.– Вам должно быть стыдно! – возмущенно воскликнула Грейс, глядя на герцога в упор.Тот лишь приподнял бровь и проговорил:– Не хотите ли пересесть с моего э-э… – Он выразительно посмотрел на то место, где сидела мисс Эверсли – там, где ноги Уиндема соединялись с туловищем.– О! – Она поспешно вскочила, и Джек не задумываясь бросился бы защищать ее честь, но вынужден был признаться себе, что сказал бы то же самое, если б мисс Эверсли сидела на нем. К тому же она все еще сжимала его локоть.– Хотите позаботиться о моих ранах? – с надеждой спросил он, обволакивая ее томным взглядом завзятого сердцееда. В его огромных зеленых глазах плескалось дьявольское пламя соблазна. Эти глаза искушали, смущали, молили о любви. Даже самая бесчувственная из женщин услышала бы их зов: «Ты нужна мне как воздух. Один лишь твой знак, и я оставлю всех прочих женщин и безвольно паду к твоим ногам. Возможно, даже стану безобразно богатым и, если захочешь, добьюсь титула и власти, довольно одного твоего слова, одного небрежного взмаха руки».Этот прием всегда действовал безотказно. Но на этот раз подвел.– У вас нет никаких ран, – сердито воскликнула мисс Эверсли, отталкивая Джека. Она оглянулась на Уиндема, который успел подняться на ноги и встать рядом. – Как и у вас, – добавила она.Джек как раз собирался отпустить замечание насчет «молока сердечных чувств» У. Шекспир, «Макбет»: «…И будешь тем, что рок сулил, но слишком // Пропитан молоком сердечных чувств…» (акт 1, сцена 5, пер. Б. Пастернака).

*, но тут герцогиня выступила вперед и шлепнула внука (того, чье законное происхождение не подлежало сомнению) по плечу.– Немедленно извинись! – потребовала она. – Он гость в нашем доме.«Гость». Джек был искренне тронут.– В моем доме, – огрызнулся герцог.Джек с интересом посмотрел на старуху. Вряд ли она спустит внуку подобную дерзость.– Он твой двоюродный брат, – жестко проговорила она. – Надо думать, ты с радостью примешь его в лоно семьи, учитывая, как мало у нас близкой родни.О да, радость из герцога «била фонтаном».– Может, кто-то потрудится объяснить мне, – процедил сквозь зубы Уиндем, – как этот человек оказался у меня в гостиной?Джек подождал, не предложит ли объяснение герцогиня или мисс Эверсли, и, поскольку обе предпочли промолчать, заговорил сам:– Она похитила меня. – Он пожал плечами, кивнув в сторону почтенной леди.Уиндем медленно повернулся к бабушке.– Вы похитили его. – Лишенный всякого выражения голос герцога звучал до странности отстраненно, в нем не было ни удивления, ни недоверия.– Разумеется, – отозвалась старуха, надменно вздернув подбородок. – И не задумываясь сделала бы это снова.– Это правда, – подтвердила мисс Эверсли. А затем, к восторгу Джека, смущенно взглянула на него и добавила: – Простите.– Не стоит извинений, – великодушно отмахнулся Джек.Однако герцог, похоже, не находил в случившемся ничего забавного. Он выглядел до того взбешенным, что бедная мисс Эверсли начала оправдываться.– Мадам похитила его! – воскликнула она, но Уиндем не удостоил ее даже взглядом. Этот напыщенный фат начинал по-настоящему раздражать Джека. – Герцогиня вынудила меня принять в этом участие, – пробормотала Грейс.Мисс Эверсли определенно с каждой минутой нравилась Джеку все больше.– Я узнала его прошлой ночью, – заявила старуха.Уиндем недоверчиво нахмурился:– В темноте?– Даже несмотря на маску, – с гордостью подтвердила герцогиня. – Он точная копия своего отца. У него совершенно тот же голос, тот же смех.Самому Джеку этот довод не показался особенно убедительным, однако ему было любопытно, что скажет герцог.– Бабушка, – начал тот, обнаруживая, как нехотя признал Джек, поистине ангельское терпение, – я понимаю, что вы до сих пор скорбите по сыну…– По твоему дяде, – оборвала его герцогиня.– По моему дяде. – Уиндем откашлялся, прочищая горло. – Но прошло тридцать лет после его смерти.– Двадцать девять, – буркнула старуха.– Это долгий срок, – заметил Уиндем. – Воспоминания стираются.– Ко мне это не относится, – высокомерно возразила герцогиня. – И, разумеется, я отлично помню все, что связано с Джоном. А вот о твоем отце я бы с удовольствием забыла вовсе…– В этом мы с вами сходимся, – перебил бабушку герцог, оставив Джека в недоумении: чем так досадил обоим покойный родственник?Хмурый Уиндем выглядел так, словно все еще выискивал, кого бы задушить (Джек поставил бы все свои деньги на герцогиню, поскольку уже имел удовольствие видеть обоих в деле). Тут Уиндем повернулся и издал пронзительный вопль:– Сесил!– Ваша светлость! – послышался голос из коридора. Джек увидел, как двое лакеев сражаются с огромным портретом, пытаясь развернуть его и протащить в комнату.– Поставьте картину где-нибудь тут, – отрывисто приказал герцог, сопроводив слова нетерпеливым жестом.Лакеи, кряхтя, повиновались. Едва не опрокинув высокий пузатый предмет – Джек решил, что это, должно быть, безумно дорогая китайская ваза, – они нашли наконец свободное место у стены и медленно опустили портрет на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95