– Думаешь, я тоже могу услышать?– Пообещай, что попробуешь.– Хорошо, хотя не уверен, получится ли что-нибудь. Я не так талантлив, как ты, Мэл.– Талантлив? Неужели ты считаешь это проклятие талантом?– Да, и весьма редким. Но сегодня мы никуда не поедем. Вернее, поедем, но в другую сторону, выполнять поручение. Но сначала отдохнем и перекусим. И знаешь, Мэл, не говори ничего Энни о том, что я тоже иногда чувствую и слышу нечто.Маркиз понимающе улыбнулся:– Ты так и не рассказал ей? Что ж, я понимаю тебя. Не всякую жену такая новость обрадует. Но знаешь, леди Ханна поверила мне, когда я поведал ей о голосах. Я чувствовал себя донельзя глупо, когда просто сбежал из коттеджа, но она не смеялась надо мной и не сказала, что все это выдумки.– Что же она сделала? – с интересом спросил Гейзенби.– А вот это не твое дело, друг мой! Кстати, что за поручение нам предстоит выполнить?– Мы должны купить гончую.– Гончую? Собаку? Да их полно на пустоши – зачем сквайру еще одна?– Это не для сквайра. Видишь ли, деньги на собаку собирало множество людей, потому что это подарок.– Кому? |– Преподобному Дэмпси. Энни говорила, что когда-то у него была гончая, но несколько лет назад пес умер от старости, и вот прихожане решили подарить ему щенка.– А может, стоит его спросить, хочет ли он собаку?– Нельзя. Мы должны хранить секрет до воскресенья.– Только не это! Опять секрет! Что происходит в этом доме?– О чем ты?– О том, что кругом одни тайны, и я это чувствую. А ты, Мартин?
Преподобный мистер Дэмпси сидел в гостиной и смотрел в остывший камин. Чело его было омрачено нерадостными думами.Жена, некоторое время наблюдавшая за ним, отложила в сторону вязание и сказала сочувственным тоном:– Тебе нет нужды так переживать, Ричард. Никто не ждет от тебя каких-то особенных слов – ты ведь едва знал эту девушку.– Нет, Верни, я думал не о речи на похоронах бедной Мэг.– А о чем же?– Видишь ли, дорогая, это секрет! Впрочем, ты все равно скоро узнаешь, что происходит. Однако я обещал Беринику, что ничего тебе не скажу.– Уильям тебя об этом просил? – Темные глаза Вероники вспыхнули гневом, а потом затуманились.Заглянув в глаза жены, пастор беспокойно задвигался в кресле.– Не надо так на меня смотреть, Верни. У меня мысли путаются. Хочется зацеловать тебя до смерти.– Этот взгляд должен был внушить страх твоей душе, Ричард Дэмпси.– Знаю. Но я почему-то не столько пугаюсь, сколько прихожу в возбуждение и хочу любить тебя немедленно.– Не смей!– Нет?– Не сейчас! Скажи лучше, что за секрет?– Не могу, милая, я обещал мальчику.– Черт бы тебя побрал!– И не говори. Но знаешь, я тут подумал – мы могли бы пойти в кухню и выпить с миссис Лэнгтон по чашечке чаю. Как по-твоему, она не очень сейчас занята?Вероника улыбнулась:– Ты же знаешь, что она печет хлеб. Я уже чувствую запах!– Скоро этот восхитительный запах распространится по всему дому и проникнет в конюшню, – подхватил пастор. – И Харви тотчас явится на кухню. Он не знает, что я дал Беринику обещание не посвящать тебя в то, что происходит. Думаю, они с Эли не упустят случая еще разок все обсудить.– Хочешь сказать, что мистер и миссис Лэнгтон знают секрет, который ты от меня скрываешь?– Так и есть.– В таком случае я хочу чаю и свежего хлеба с маслом, – заявила Вероника, поднимаясь. – Идем, муж мой, послушаем, что расскажут хозяйке кухарка и работник.Миссис Дэмпси подобрала подол светло-зеленого платья и пошла к двери. Муж двинулся следом. Взяв его под руку, она прошептала:– Перестань улыбаться! Эли и Харви подумают бог знает что!– Я знаю, что они подумают, – ответил пастор. – Что мы с тобой идем не из гостиной.– Ричард!– Да-да, милая! У тебя глаза пылают, как у бешеной кобылицы, а я по-идиотски улыбаюсь и ничего не могу с этим поделать. И раз уж так получилось, почему бы мне не отнести тебя в спальню? Хлеб не скоро остынет.– Только посмей, Ричард Дэмпси, и ты увидишь, какова я в гневе!
День потихоньку собирался превратиться в вечер, когда темноволосый молодой человек с широкими плечами и ангельским лицом покинул комнату, которую снимал в домике миссис Диринг. Хозяйка провожала постояльца, и, прощаясь, тот небрежно заметил, что друзья ждут его у «Хромого пса». Миссис Диринг, дожившая до семидесяти лет и ни разу не усомнившаяся в том, что люди всегда говорят правду, поверила.Молодой человек, однако, направился в «Три столба», и пока конюх седлал его коня, ждал, сунув руки в карманы и прислонившись к столбу у ворот. Но даже эта небрежная поза не могла скрыть горделивую осанку и тот особый шик, который выдавал в нем подлинного аристократа.– Это кто? – шепотом спросил мальчишка, прислуживавший на конюшне, буквально пожирая глазами элегантного мужчину у входа. Особенно Дэнни восхитили небрежно сдвинутая на затылок шляпа и темный локон, упавший на лоб.– – Эй, Дэнни, ну-ка за работу. – Дональд Хок вел лошадь джентльмена. Он взъерошил мальчишке волосы, проходя мимо, и подмигнул.Но лицо его тут же приняло подобающее выражение почтительности, и он подвел господину лошадь, за что и был вознагражден монетой.– Благодарю вас, милорд, – сказал Дональд.Джентльмен кивнул, вскочил в седло и не спеша поехал по главной улице. Когда деревня осталась позади, он свернул на тропинку, проехал мимо ферм, через лес, и направился к церковному кладбищу. У ограды господин задержался и несколько минут внимательно разглядывал свежевырытую могилу, насвистывая старую-старую песенку о молодой женщине, которая погибла от любви. Потом вдруг оборвал мотив и двинулся дальше. Неторопливо проехал мимо церкви, цепким взглядом окинул дом священника. Затем, выбрав тропинку среди множества, пустил лошадь в галоп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79