Герцог дал знак Фокстону приблизиться.
— Бумаги.
Секретарь достал пачку документов, которые и разложил на столе перед сэром Ричардом.
— Если вы будете так добры, подпишите эти… — герцог нерешительно кашлянул.
Стерлинг остановился перед Джеком и угрожающе поднял палец.
— Я требую, чтобы ты сию же минуту убрался из моих владений!
Герцог посмотрел на Джека.
— Наверно, будет лучше, если ты обождешь в коридоре, — предложил он сыну. — Я уверен, что мы с сэром Ричардом сумеем быстро прийти к соглашению, если ты нас оставишь.
Джек и сам хотел уйти. Он увидел все, что мог пожелать, — реакция сэра Ричарда на его появление явилась для него достаточным вознаграждением. Все, о чем он сейчас мечтал, — поскорее завершить это дело и забрать Норри из приюта.
— Остерегайтесь его, — предупредил он отца, направляясь к дверям. — В последний раз, когда я с ним виделся, он угрожал мне пистолетом. — С этими словами Джек захлопнул за собой дверь.
Расхаживая по коридору, Джек слышал доносившийся из кабинета резкий визгливый голос Стерлинга, но слов не мог разобрать. После многих лет противоборства со своим отцом Джек по опыту знал, что Ричард Стерлинг не имеет никаких шансом. Герцог все равно получит то, что хочет.
Прошло не более двадцати минут, как герцог и его секретарь вышли из кабинета. Герцог подошел к Джеку.
— Теперь мы можем поехать за девушкой. У меня есть все, что для этого необходимо.
Джек нетерпеливо направился к выходу, не желая дольше оставаться здесь ни минуты.
Онория перестала обращать внимание на все усиливающиеся хриплые крики других обитателей приюта в дальнем конце коридора. Нет сомнения, прибыл новый «гость». Она снова села на кровать, обхватив руками колени, и устремила невидящий взгляд на стену.
Это место не так уж ужасно. Никто не беспокоил ее; она проводила свои дни в одиночестве. Единственной реальной угрозой здесь оставалась скука. Скука и отчаяние, все больше захватывающие ее. Не это ли убило всякое желание жить у Джека за пять месяцев тюремного заключения? Удивительно, как он вообще выжил? Онория боялась, что совершенно сойдет с ума к концу года, проведенного здесь. Какой бы сильной она ни старалась казаться, дольше она не выдержит.
— Норри?
«Ну вот. Это только доказывает, что я схожу с ума. Вот теперь я слышу голос Джека так ясно, как если бы он стоял рядом со мной, в этой комнате».
— Норри, я пришел за тобой. Ты свободна. Онория не могла поднять голову, уставившись на обувь человека, стоящего перед ней. Так можно еще немного продлить эту иллюзию. Даже если это и сумасшествие, она предпочитала верить этой галлюцинации, чем убогой жалкой реальности, окружающей ее.
— Твой дядя уступил. Ты можешь покинуть приют.
Онория медленно подняла глаза, переводя взгляд с сапог на забрызганные грязью штаны, , темный сюртук, пока не встретилась с настороженным взором карих глаз. Джек, увидев ее безучастность, забеспокоился.
— Мне пришлось вернуть твоему дяде ожерелье. Он обещал отпустить тебя, но…
— Я знаю, — проговорила она тусклым голосом. — Он обманул тебя. Мне жаль.
Джек протянул ей руку.
— Пойдем, Норри. Нам пора в дорогу.
— И куда я поеду? — спросила Онория с горечью. — Я уверена, дядя Ричард ожидает меня с распростертыми объятиями в Норкроссе.
— Я снял комнату для тебя в одной из гостиниц в Сиренкестере. Я подумал, что ты, наверно, захочешь поехать к няне завтра, после того, как отдохнешь.
Она с трудом поднялась, отчаяние давило ей на плечи.
— Да, это единственное место, куда я могу поехать. Я уверена, что все остальные мои родственники давно отказались от меня.
— Тогда поедем со мной домой, — неуверенно предложил Джек.
Норри грустно улыбнулась в ответ.
— Домой? И где твой дом? В хлеву? На поляне, под деревом?
— У меня есть поместье в Норфолке, — ответил Джек спокойно. — Мой отец отдал его мне, чтобы я занялся делами фермы.
Она изумленно посмотрела на него.
— Твой отец? Я думала, он давно отрекся от тебя.
Джек вспыхнул.
— Мы достигли соглашения, в некотором роде.
— Как мило.
Джек подошел и взял ее за руку. Онория вздрогнула от его прикосновения, но не отстранилась.
— Тебя ожидает ужин в гостинице. И ванна. — Он улыбнулся. — Я даже принес тебе чистую одежду. И лавандовую воду.
Онория посмотрела на него широко открытыми глазами.
— Почему, Джек? Почему ты все это делаешь? Он стал переминаться с ноги на ногу.
— Я должен был, — проговорил он наконец. — Я… Я никогда не думал и не хотел, чтобы это случилось с тобой, Норри. Я думал, что защищаю тебя, не взяв с собой. Что никто не укажет, что ты причастна к воровству, если ты останешься… Я думал, так безопаснее для тебя.
— Я ведь просила взять меня с собой.
— И, я клянусь, я думал, так лучше. Как я мог догадаться, что твой дядя предпримет что-либо подобное. Я приехал сразу, как только получил твое письмо. — Он сжал ее пальцы. — Прости, что пришлось отдать ожерелье, но я не мог позволить ему поступить так с тобой.
Их взгляды снова встретились, и Онория удивилась, увидев боль в его глазах.
— Всю свою жизнь я делал то, что хотел, не думая о чужих нуждах и желаниях. Но я клянусь, Норри, что я согласился бы занять здесь твое место, если бы это могло вернуть тебе свободу. Впервые в жизни я почувствовал, что могу отказаться от своих прихотей ради другого человека. Он перевел дыхание.
— Я так долго не писал тебе, потому что не мог найти подходящего покупателя в Лондоне. Для этого понадобилось время, так как я хотел, чтобы ты получила как можно больше денег за ожерелье.
— Ты собирался вернуться за мной? Джек отвел взгляд.
— Нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93