— Ш-ш… — сказала она. — Не надо ложью навлекать на себя беду. Гарет всегда был добр ко мне, хотя я не та жена, которая ему нужна. Так как же я могу сейчас отказать ему хоть в таком утешении? Как ты думаешь, она сможет родить ему ребенка?
— Не берусь предсказывать будущее, — осторожно ответил Дэйн, — но думаю, нет. Такие женщины пользуются своим бесплодием, для них это преимущество.
— Меня печалит то, что у Гарета нет наследников, — призналась Элейна. Она склонила голову, словно прислушиваясь к далекому голосу свирели, который не долетал до слуха Дэйна. — Он был бы хорошим отцом.
Дэйн кивнул:
— Гарет всегда заменял отца и мне, и Эдварду.
Элейна вернулась на небольшую скамью, где сидела до прихода гостей. Она положила руки на колени и казалось такой чистой, светлой и умиротворенной, словно ангел, сошедший с небес.
— Я уже не чаяла увидеть тебя вновь, Дэйн, — сказала Элейна, когда ему уже показалось, что она забыла о его присутствии. — Я думала, ты уже никогда не вернешься, чтобы стать мужем твоей прекрасной Глорианы.
— Так, значит, ты ее знаешь? — Это все, что удалось вымолвить Дэйну в этот момент.
— Конечно, знаю, — рассмеялась Элейна, снова становясь самой собой. — Ведь с тех пор, как ей исполнилось двенадцать лет, она жила неподалеку от замка Хэдлей. Сколько ей было, когда она стала твоей нареченной женой, Дэйн?
— Семь, — ответил Дэйн. — И я считаю, что это просто дикость — брачные союзы между детьми. Я никогда не поступлю так со своими сыновьями и дочерьми, когда они у меня появятся.
Элейна приподняла бровь и улыбнулась.
— Остерегайся поспешных обещаний, Кенбрук, — насмешливым тоном предупредила она. — Не искушай судьбу словами «никогда» или «всегда», иначе она найдет возможность посмеяться над тобой. В любом случае ваш брак был заключен в более высоких сферах, чем наше королевство.
Тяжело вздохнув, Дэйн опустился на скамью рядом с Элейной.
— Мне кажется, я люблю другую женщину, — сказал он. Еще сегодня утром, до мессы, он мог бы поклясться в своей любви к Мариетте, но сейчас он уже не был так уверен. Огонь, горящий в душе Глорианы, обжег его. Он не думал найти свою нареченную жену такой прекрасной, одухотворенной, изысканной и благородной.
— Глупец, — сказала Элейна, — Глориана — твоя судьба, а ты — ее. Я знала это уже тогда, когда она впервые вошла в эти ворота. — Она указала Дэйну на железную решетку — вход в аббатство. Дэйна неприятно кольнуло это напоминание о душевной неуравновешенности Элейны. — Знаешь ли ты, Дэйн, что находится по ту сторону ворот?
Он печально покачал головой:
— Нет, милая.
— Другой мир, — ответила Элейна. Она была бледна, на висках проступили тоненькие голубые жилки. — Это проход в другой мир, такой, каким наш станет через много сотен лет. Есть и другие ворота, другие проходы, которые ведут в другие миры…
Дэйн взял ее руку в свою, поднес к губам и поцеловал.
— Ш-ш… — прошептал он. На сердце у него было тяжело. — Ты устала, Элейна. Я утомил тебя, тебе необходимо отдохнуть.
— Да, — кивнула она, и слезы засверкали у нее на ресницах, как капли росы на траве. Она поднялась со скамьи. — Да, мне надо лечь. Я слышу его. — Она подняла руки к ушам, словно зажимая их от страшного шума. — Ужасное место, спешка, странные повозки, не лошади движут их. Они едут быстро и гудят, гудят. Как стадо оленей в бескрайних лесах.
Дэйн молился, чтобы Элейна покинула двор, прежде чем слезы польются из его глаз.
— Я снова приду к тебе, — пообещал он, потому что это было все, что он мог сделать для нее. Он привез много прекрасных даров для Элейны, но оставил их в замке, повинуясь просьбе брата.
— Пришли ко мне завтра Глориану, — попросила Элейна. — Я должна увидеться с ней.
Как только Дэйн кивнул в ответ, Элейна скрылась за каменной стеной. Дэйн подождал несколько мгновений, приходя в себя, а потом вышел из внутреннего дворика. Снаружи его ждали аббатиса и Эдвард, державший в поводу лошадей. Элейна же наверняка вернулась в свою келью или пошла в часовню.
Из кожаного кошеля, висевшего у пояса, Дэйн достал монету и вложил ее в мозолистую руку сестры Маргарет. Он не стал просить добрую женщину присматривать за Элейной, так как знал, что преданная аббатиса делает все, чтобы помочь несчастной леди Хэдлей. Дэйн молча оседлал Пелея и поскакал к выходу из аббатства.
— Чего ты хотел добиться этим визитом?—* спросил наконец Эдвард, когда они уже удалились от монастыря и подъезжали к подъемному мосту замка.
Дэйн не знал, как ответить.
— Я привязан к леди Элейне, — просто сказал он. — И надеюсь, что ты тоже разделяешь мои чувства. Она всегда была тебе вместо матери.
Эдвард вспыхнул:
— Говорят, она ведьма и насылает порчу. Однажды от ее сглаза умерла свинья, а еще…
— Подонки! — яростно воскликнул Дэйн. — Какой безмозглый, суеверный болван смеет распространять подобные слухи?
Юноша сдержался, но явно с трудом.
— Думаешь, я скажу тебе, Кенбрук? — спросил он через некоторое время. — Чтобы ты вырезал им языки?
Дэйн откинул голову и расхохотался. Но ни в этом смехе, ни в самом Дэйне не было прощения.
— Так бы я и сделал, — ответил он, перестав смеяться. — Прошу тебя, Эдвард, будь настороже. Безвинную Элейну могут сжечь на костре, считая, что служат Богу. Если она тебе хоть немного не безразлична, пресекай в корне подобные разговоры.
Эдвард кивнул. Остаток пути братья проделали молча.
Глориана стояла на коленях на чердаке дома, который когда-то принадлежал ее отцу, а теперь стал ее собственностью. Из самого дальнего пыльного угла она достала сундук и теперь разглядывала его содержимое. Эдвенна постаралась скрыть от людей правду о своей приемной дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101