Если Дэйну суждено быть побежденным и умереть, то самое меньшее, что она могла для него сделать, так это поддержать в последнюю минуту.
Мерримонт ранил Дэйна в ногу — его меч оставил длинную кровавую полосу.
Глориана с криком вскочила со скамейки. Битва продолжалась, рыцари с яростью набрасывались друг на друга, оба были покрыты кровью, со лбов капал пот. Но каждый новый удар лишь прибавлял им злобы и решимости покончить с противником.
Глориана в ужасе прижала руку ко рту, моля небеса пощадить Дэйна.
Развязка наступила внезапно собрав все силы, Дэйн бросился вперед, одним мощным ударом выбил меч из руки Мерримонта приставил клинок к горлу своего дяди.
— Ну так что же, ты хочешь, чтобы я убил тебя, брат моей матери? — спросил он.
Мерримонт тяжело дышал, одежда его была насквозь пропитана потом и пылью, выпачкана кровью. Он упал на одно колено, но не потому, что сдавался на милость победителя, а потому, что силы оставили его. Когда он поднял голову, то Глориана едва не вскрикнула от удивления: на губах барона играла довольная улыбка.
— Я чертовски устал, Кенбрук, — признался он, глотая воздух, — но все же я еще не готов к тому, чтобы погибнуть от твоей руки. Ты жив потому, что мне нужен наследник.
Дэйн был поражен не меньше Глорианы.
— Что?! — воскликнул он с таким видом, будто все-таки собирался снести своему дядюшке голову.
Мерримонт с трудом поднялся на ноги. Дэйн не стал помогать ему, но и не помешал. Глориана замерла на своей скамейке, боясь даже вздохнуть или моргнуть.
— У меня было три жены, — продолжал барон, — и все они умерли при родах. Дети, мои наследники, тоже умирали, едва родившись. Ты, сын моей сестры, единственный, кому я могу передать все свое состояние.
Дэйн внимательно слушал Мерримонта, но не произносил ни слова. Гневное выражение по-прежнему не сходило с его лица.
Глориане наконец удалось справиться с изумлением и с изумлением и взять себя в руки. Она вскочила со скамьи.
— Тогда почему же ты пытался убить моего мужа, если хотел сделать его своим наследником? — вскричала она.
— Резонный вопрос, — признал Мерримонт. Во дворике появился слуга, неся деревянный кубок с вином. Побежденный барон принялся жадно пить. Прежде чем ответить Глориане, он взглянул в глаза Кенбруку. — Я бы лучше позволил всем своим землям и замку отойти к королю, чем передал бы их человеку, не способному отстоять их. Мне нужно было доказательство, Дэйн Сент-Грегори, пятый барон Кенбрук, что ты имеешь право владеть моим состоянием.
Дэйн нахмурился, глядя на своего дядю, и махнул рукой Глориане, чтобы она помолчала.
— Но ведь ты же еще не стар, — проворчал он, желая подлить в бочку меда ложку дегтя, дабы Мерримонт не воспринял его последнее замечание за комплимент в свой адрес. — Так зачем же тебе понадобился наследник?
Мерримонт ухмыльнулся.
— Ну уж не потому, что собираюсь отдать Богу душу, племянничек, — ответил он. — Но когда — надеюсь, что еще очень нескоро, — этот день придет, все должно быть готово.
Когда Мерримонт обернулся к Глориане, глаза его светились нежностью. Потом он склонил перед ней голову.
— Вы, миледи, достойны стать хозяйкой любого замка — с вашей смелостью, красотой и безграничной преданностью любимому человеку.
Глориана все еще была слишком рассержена, чтобы сказать «спасибо». Покраснев, она броила короткий взгляд на Мерримонта и подошла к Дэйну.
Он обнял ее за талию, и они медленно направились к выходу. Найдя Пелея, терпеливо дожидавшегося хозяина, Дэйн помог Глориане подняться в седло, а затем сел позади нее, взяв поводья. Его права рука легла на рукоять меча, покоящегося в ножнах.
— Ответь мне, — попросил Мерримонт, глядя в лицо племяннику, — как ты станешь называться, когда ни меня, ни Гарета уже не будет и к тебе отойдут три самых больших владения во всем королевстве? Хэдлей или Мерримонт?
— Я останусь Кенбруком, — ответил Дэйн. Он направил своего скакуна к воротам, и никто не посмел встать на пути у хозяина и хозяйки, когда выехали из замка, наконец вместе — отныне и навсегда.
ЭПИЛОГ
Кенбрук-Холл, несколько месяцев спустя…
Яростный вопль только что родившегося Эрика Сен-Грегори, будущего шестого барона Кенбрука и наследника поместий Хэдлей и Мерримонт, донесся из верхней комнаты башни. Дэйн, который все утро ходил взад-вперед по узенькому коридору, кинулся к дверям, но Мерримонт и Гарет успели перехватить его, схватив за руки. Эдвард, конечно же, непременно присутствовал бы при столь радостном событии, но они вместе с Мариеттой де Тройе, не так давно ставшей его женой, проводили свой медовый месяц в Лондоне.
— Потерпи еще несколько минут, старина, — посоветовал Гарет, предусмотрительно не отпуская руку Дэйна. — Тебя позовут.
Никакие уговоры не действовали на Дэйна, он рвался увидеть малыша и конечно же свою Глориану. Он хотел убедиться, все ли с ней в порядке, ведь появление на свет широкоплечего Сент-Грегори могло стоить ей жизни, как рождение самого Дэйна стоило жизни его матери Джилиан.
— Глориана?.. — выдохнул он.
— С ней все хорошо, будь уверен, — ответил Мерримонт. Спустя некоторое время после памятного поединка дядя и племянник сблизились и подружились. Хотя Дэйн пока не называл своего дядю по имени (а того звали Лэндри), но он знал, что вскоре все разногласия и обиды навсегда уйдут в прошлое.
Кенбруку показалось, что прошла целая вечность, прежде чем массивная дверь комнаты наконец открылась, и на пороге появилась улыбающаяся Элейна.
— Войдите, милорд. Ваши жена и сын ждут вас.
Дэйн вырвался из рук Гарета и Мерримонта и ринулся в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101