спроси Делию о том, что произошло между нами. Сам я ничего не могу тебе рассказать.
«Неужели все дело снова в его проклятой гордости? – подумала Рейчел. – Гордость не позволила ему сообщить Джессу Мак-Ви о его сыне, не позволила обратиться за помощью. Неужели она же не позволяет ему говорить о Делии?»
– Интересно, почему ты не можешь рассказать мне о тебе и моей сестре?
– Потому что это не моя тайна, а ее.
Что он имеет в виду? Что может скрывать от нее Делия?
Наклонившись, Ноубл сорвал маленький подсолнух и осторожно воткнул его ей в волосы.
– Поговорим о чем-нибудь другом, ладно?
Рейчел вытащила цветок и отшвырнула в сторону, потом опустилась на траву и стала надевать сапоги.
– Мне не о чем с тобой разговаривать. Я должна возвращаться домой.
Ноубл, покусывая травинку, наблюдал за ней и вспоминал ее прекрасное тело в тот день, когда она сбросила одежду, чтобы войти к нему в реку. Конечно, сейчас не время об этом думать. Должно быть, она бы застрелила его, если бы он снова предложил ей поплавать.
– Что ты вчера делала в городе? – спросил Ноубл, пытаясь задержать Рейчел.
– Если хочешь знать, заказывала себе новое платье.
– Вот как?
– Да, для праздника урожая.
Ноубл удивленно поднял брови:
– Этот праздник все еще отмечают?
– Конечно. Но тебе что до этого? Винсенте никогда не посещали городские праздники, и едва ли ты нарушишь традицию. Наверное, наши танцы для тебя чересчур примитивны. – Она натянула второй сапог. – Кстати, немногие в округе Мадрагон получали приглашение на фиесту Винсенте.
Ноубл протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Рейчел сперва хотела отказаться, но решила, что это выглядело бы по-детски.
– У моего отца были странные предрассудки, Рейчел. Он считал, что мужчина не должен вступать в брак и даже развлекаться «за пределами своего класса». А я даже не знаю, что собой представляет мой класс.
– В любом случае это высший класс! – усмехнулась она.
Ноубл разглядывал легкую россыпь веснушек на ее дерзком маленьком носу. И почему только женщины так стремятся, чтобы их кожа была абсолютно белой? У Рейчел такие очаровательные веснушки. Ему хотелось сжать ее в объятиях и поцеловать каждую из них.
– Итак, – заговорил Ноубл, – ты пойдешь на танцы и разобьешь сердце сразу всем мужчинам. – Он сильнее стиснул ей руку. – Между прочим, я никогда не спрашивал, есть ли в твоей жизни какой-нибудь особенный мужчина.
Рейчел с трудом освободила руку.
– Это не твое дело, – неуверенно ответила она.
Ноубл рассмеялся, подошел к своей лошади и вскочил в седло.
– Кстати, ты не знаешь, почему мистер и миссис Мак-Ви сегодня явились ко мне домой и при этом буквально лучились добротой? Миссис Мак-Ви привезла пироги, варенье и желе в таком количестве, что я мог бы открыть собственную лавку.
– С какой стати я должна знать об этом?
– Кажется, я разоткровенничался с тобой насчет смерти их сына…
Рейчел уставилась на носок черного сапога Ноубла.
– Если они вдруг прониклись к тебе симпатией, то рано или поздно разочаруются.
– Рейчел, ты самая невероятная из всех женщин, каких мне приходилось встречать! Чтобы разобраться в тебе, мне приходится игнорировать все правила, которых я обычно придерживался. Ты как ртуть, которую нельзя удержать в руке. Ты абсолютно непредсказуема!
– Не сомневаюсь, что женщин в твоей жизни было более чем достаточно.
Усмехнувшись, Ноубл коснулся полей шляпы и пришпорил лошадь.
– До встречи, Зеленые Глаза!
Как только Ноубл скрылся из виду, Рейчел подобрала подсолнух и прижала его к сердцу. И зачем только он вернулся в Техас?! Если бы он жил где-то далеко, она бы провела остаток жизни, продолжая его ненавидеть…
Впрочем, теперь Рейчел понимала, что никогда по-настоящему не ненавидела Ноубла.
16
Кожаное седло скрипело под Рейчел, когда она наклонялась в разные стороны, пересчитывая телят, которых загоняли в кораль для клеймения. Заблудившиеся коровы, не имевшие клейма, становились собственностью фермера, поставившего на них свое тавро. В минувшие годы по пастбищам бродило множество голов скота, но теперь их стало гораздо меньше.
Выражение лица стоящего рядом Зеба подсказало Рейчел то, что она уже знала.
– Их слишком мало, мисс Рейчел.
– Зеб, ты же знаешь, какие сейчас высокие налоги. Кроме того, в Техасе все еще действуют законы военного времени. Только крупный рогатый скот может спасти ранчо. На востоке говядина пользуется большим спросом.
– Да, но весь фокус состоит в том, мисс Рейчел, чтобы доставить стадо к железнодорожной станции и отправить на восток. У нас недостаточно голов, чтобы дело того стоило.
– Знаю.
– Может быть, в будущем году, – ободряюще добавил Зеб.
Рейчел тяжело вздохнула:
– Я насчитала двадцать две головы, Зеб. – Она подала ему знак закрыть ворота. – Не так плохо для этого времени года.
Старик снял шляпу и почесал голову.
– Думаю, этих мы нашли потому, что сейчас засуха и они держатся поближе к реке.
Рейчел наблюдала, как старший ковбой, Тэннер Гиббонс, набросил аркан на теленка, другой работник повалил его наземь, а третий поставил на нем клеймо в форме шпоры. Она почувствовала знакомый запах паленой шкуры. Теперь с тавром «Сломанной шпоры» все это стадо принадлежало ей.
Тэннер был высоким худощавым парнем, с ясными серыми глазами и светло-каштановыми волосами. Он был прирожденным ковбоем и провел всю жизнь в «Сломанной шпоре». Покончив с последним теленком, он взобрался на ограду и посмотрел на свою хозяйку.
– Думаю отвести их на северное пастбище. Оно недалеко от реки, и травы там достаточно. – Тэннер устремил взгляд на безоблачное небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70