— Вы именно такая. И вы поедете со мной в Новый Орлеан. А теперь идите наверх и собирайтесь.
Она с несчастным видом потупила взор.
— Я не могу, Жак.
— Ну, в таком случае я остаюсь здесь.
— Я… прошу прощения, — заикаясь, пролепетала Бланш. Она испуганно смотрела, как Жак решительно уселся на кушетку и демонстративно скрестил свои длинные ноги.
— Я сказал, что остаюсь у вас. Вот и подумайте, дорогая. Нас здесь двое, мы не женаты…
— Но почему…
— Я останусь здесь до тех пор, пока весь приход не посчитает вас скомпрометированной. Вы будете вынуждены выйти за меня замуж, и тогда уж вам придется выполнять все мои требования.
Бланш была поражена.
— Жак… вы, конечно, шутите…
— Вовсе нет, — молодцевато поправляя усы, ответил тот. — Эмили Миро ожидает вас вечером к обеду. Вы представляете, какой мне закатят скандал, если я приеду без вас?
Бланш погрозила ему пальцем:
— Жак, это же шантаж…
— Так и есть. Выбирайте: укладываться в дорогу или быть скомпрометированной.
Бланш вздохнула.
— Я буду собираться. — И, заметив его довольную улыбку, добавила: — А вы все-таки негодник!
— Что я могу сказать на это? Я креол, дорогая! Она направилась к дверям. Он подошел к ней и взял ее за руку.
— Я хочу, чтобы вы стали моей женой, Бланш. В ее глазах появилось смятение.
— Жак, наше время прошло…
— Нет. Придет день, когда вы согласитесь. — Он привлек ее к себе и нежно поцеловал родимое пятно на ее щеке.
— Нет! — вскричала она, пытаясь уйти.
— Не бойтесь меня, Бланш, — сердито произнес он.
Потом прижал ее к себе и снова поцеловал, на этот раз более страстно. У нее вырвался судорожный стон, и она обняла его за шею руками. Снова целуя ее, он ощутил вкус слез на ее щеках и почувствовал, как трепетно задрожало в его объятиях стройное тело. Но на этот раз она не пыталась высвободиться.
— Идите и соберите вещи, дорогая, — сказал он уже более мягко, — нам будет о чем поговорить.
* * *
Складывая наверху вещи, Бланш испытывала одновременно возбуждение и страх. Ей и раньше было приятно видеться с Жаком, но его признание застало ее врасплох.
Но как показаться на публике в Новом Орлеане? Да еще с Жаком!
Бланш понимала, что любит Жака, любит его уже много лет. В глубине души она хотела сделать ему приятное и выполнить его просьбу. Когда он предложил ей руку, ее сердце затрепетало от счастья. Хотя, наверное, он просто жалеет ее.
И обманывает себя. Когда Жак увидит, каким уродцем она будет выглядеть в глазах всего света, он очнется и поймет, что они обречены…
И все же… быть с ним так прекрасно. Это стоит того, чтобы не обращать внимания на насмешки и сплетни. Она будет любить его всегда, даже если он не станет больше смотреть на нее с такой нежностью.
Глава 26
Двумя днями позже, холодным январским вечером, Анжелика, предвкушая удовольствие, ехала с Роланом на концерт Дженни Линд.
Анжелика читала в газетах о «шведском соловье» и ее сенсационном турне по Соединенным Штатам. Мистер Барнум, пригласивший ее в эту страну, по слухам, заплатил ей умопомрачительную сумму в 187 500 долларов. И всюду она имела потрясающий успех.
И вчерашнее прибытие мисс Линд в Новый Орлеан вызвало настоящий фурор. Владельцы магазинов за день распродали весь запас сорочек и галстуков. И с того самого момента, как ее пароход «Сокол» причалил к пристани, за ней всюду следовала огромная толпа поклонников. Перед домом, где остановилась мисс Линд, пожарные устроили в ее честь парад с факелами и оркестром.
Ролан взял Анжелику под руку, когда они поднимались по лестнице к солидному, украшенному колоннами входу в театр. В вестибюле они увидели много знаменитых креольских семей. Все находились в состоянии радостного ожидания.
— Жак сказал, чтобы мы подождали его здесь, — сообщил Ролан Анжелике.
Она кивнула. Служитель подошел, чтобы принять у нее одежду. Ролан помог Анжелике снять манго, потом снял пальто и цилиндр и все это отдал негру. Анжелика отметила, как эффектно выглядит ее муж в черном фраке, белой плиссированной сорочке и белом шелковом галстуке. А на ней было платье из золотистого бархата с пышной юбкой и узкое в талии, оставляющее открытыми ее плечи. К мерцающей ткани отлично подходило рубиновое ожерелье, которое ей подарил Ролан на Новый год. Ее волосы были завиты и подняты наверх, на ней не было шляпы, но в локоны были вплетены белые камелии, как это принято в торжественных случаях у креольских женщин.
Ролан окинул ее взглядом, будто оценивая.
— Похоже, что мы приехали чуть рано, — заметил он. — Полагаю, Жак и Жан-Пьер заедут во Французский квартал за Бланш и Миро.
— Разве это не прекрасно, что Жак привез Бланш в Новый Орлеан?
— О, да. Я был рад услышать это, когда встретил его вчера на бирже! Он рассказал мне о своем успехе.
— Я просто поражена тем, что он сумел уговорить ее оставить плантацию, — призналась Анжелика. — Я столько раз пыталась убедить ее приехать сюда. Но все было тщетно.
Он хмыкнул.
— Мы, мужчины из рода Делакруа, обладаем даром убеждать.
Она ослепительно улыбнулась ему.
— Да, в самом деле вы это умеете.
И тут же Анжелика обернулась, услышав знакомый голос:
— Анжелика! О Бог мой, или мои глаза обманывают меня?
Темные глаза Анжелики засветились радостью. Она увидела, как к ним спешит высокая, стройная, изумительно красивая дама. Она тут же узнала до боли знакомое прекрасное лицо.
— Мадам Сантони!
Женщина средних лет в сером шелковом платье и черной шали сердечно обняла свою бывшую любимую ученицу.
— О Анжелика! — воскликнула она, и ее глаза наполнились слезами. — Какой сюрприз! Вы выглядите такой красивой и счастливой, моя дорогая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97