Этот гнев лишал его желания искать утешения в джине и бесследно разрушил броню равнодушия, служившую убежищем. Его захватил безжалостный вихрь и превратил былое онемение в непрерывную, не дававшую покоя боль. А за гранью этой боли скалилась пустота, ничто.
Грей распахнул дверь в буфетную. Маленькая негодяйка умела составить снадобье от всякой хвори. Кучер вылечился от камней, повар – от бессонницы, а начинавшаяся среди слуг эпидемия лихорадки была задавлена в самом зародыше. Может быть, и Грею посчастливится отыскать среди ее банок и склянок успокоительное для своего гнева.
Поставив свечу на стол, он осмотрел аккуратно прибранную комнату. Все плошки, котелки, сосуды и коробки имели этикетки, надписанные ее ровным почерком. Интересно, где это она научилась так изящно владеть пером? Черт побери, да разве ему есть до этого дело?! Он откупорил глиняную бутыль с каким-то укрепляющим и понюхал. Запах показался знакомым, острым и пряным: наверняка он не раз его пробовал. Грей отпил изрядный глоток и воткнул обратно пробку. Пожалуй, стоит подождать: вдруг он нашел то, что искал. В противном случае всегда есть возможность попробовать что-то еще.
Он продолжал осматриваться, трогая ступки и пестики, проводя ладонями по гладким стеклянным колбам, поднося к глазам сосуды с разноцветными настойками. Еще так недавно ко всем этим вещам прикасались ее пальцы. Это подспудно тревожило Грея, как будто она незримо присутствовала в комнате.
Вот и книга для рецептов так и лежит раскрытая, словно Аллегра с минуты на минуту вернется и доведет запись до конца. Грей машинально полистал страницы, заглядывая то в один рецепт, то в другой. Как-то странно было увидеть упоминание о собственной персоне в конце каждой записи.
«Его милости понравилась барбадосская водка» или «Его милость поморщился от императорской наливки, хотя думал, что я не вижу. В следующий раз добавить мяты». «Моя аква композита пришлась его милости как нельзя лучше. Весь следующий день он был в превосходном настроении. Ни следа той головной боли, что не дает ему покоя. Хорошо бы его душевные хвори поддавались лечению столь же просто».
Ридли сердито скривился. Чертова кукла! Если она так печется о его добром здравии, то почему же сбежала? В душе опять зародилась волна гнева, прожигавшая его пламенем до самых печенок. С яростным воплем Грей отшвырнул книгу. Раздался звон и грохот. Почему-то это принесло ему некое удовлетворение.
Вцепившись в первую попавшуюся бутылку с укрепляющим, он подхватил свечу, собираясь уйти. Может, хоть сегодня удастся заснуть.
– Господи Боже, милорд! Что-то случилось? – Растрепанный, испуганный, на пороге буфетной стоял Бриггс.
Мгновение спустя приплыла и миссис Ратледж. Она широко зевала и безуспешно пыталась запахнуть засаленный халат на обширных телесах:
– Что тут за шум? Ваша милость?!
Ридли чувствовал себя как дурак, как школьник, застуканный там, где ему находиться не полагается, и выпалил:
– Я захотел выпить укрепляющего. Разве это так странно? – Однако тут же понял, что сморозил глупость. Все равно ему не было нужды тащиться самолично в буфетную. Достаточно было позвонить лакею. И он рявкнул: – Какого черта мы до сих пор не обзавелись новой буфетчицей?!
– Прошу прощения, милорд, – ответил Бриггс, – но миссис Ратледж не смогла найти в деревне девушку, которая была бы сведуща в этом искусстве и желала бы поступить на службу в особняк.
– Ну так найди кого-нибудь в Ладлоу, черт возьми! Или натаскай по-быстрому кого-то из местных. Не может быть, чтобы за пару лишних фунтов…
Физиономия миссис Ратледж скривилась. На ней было ясно написано: беспокоить ее невинный сон в столь неурочный час – это одно, а пытаться подвергать сомнениям таланты экономки, да еще среди ночи – это уж слишком!
– Ни одна порядочная девушка не в состоянии разобрать ее почерк в книге рецептов! Фу-ты ну-ты, сплошные завитушки да финтифлюшки на каждой странице! Одно ее «лорду Ридли» чего стоит! – В подтверждение своих слов экономка даже принялась водить в воздухе рукой, повторяя очертания изящных букв. – Она с самого начала вообразила о себе невесть что. И не желала знать свое место. Представьте себе, милорд, нахалка даже метила на мое кресло!
Грей сосредоточенно нахмурился. Как она сказала? «Лорду Ридли»? Но ведь в своей книжке Аллегра всегда величала Грея «его милостью».
– И где же это она написала «лорду Ридли»?
– Ну… ну, наверное, в этой ее хваленой книге…
– Нет. Я сам только что ее просматривал. Там ни разу не упоминался «лорд Ридли».
– Ох, да не может быть, – нервически захихикала миссис Ратледж. – Я просто уверена, что она…
Боже милостивый, неужели эта пройдоха покраснела?! И не может скрыть испуга, словно осужденный перед плахой!
– Где именно она так написала обо мне? – отчеканил Грей.
Толстуха поперхнулась от ужаса. И прошептала:
– В письме…
– Каком письме?!
Миссис Ратледж с отчаянием оглянулась на Бриггса в поисках поддержки, но управляющий злорадно улыбнулся и прикрикнул, скрестив руки на груди:
– Отвечай его милости!
– В тот день… в тот день, когда она сбежала… – промямлила экономка, – у нее в комнате осталось письмо.
– Ну, черт побери, не дай Бог, ты его уничтожила – я из тебя душу выну! – У Грея так и чесались руки прибить жирную ведьму.
– Как же можно, ваша милость, – истерически хихикнула она. Да я ни в жизнь такого не сделаю! Я бы давно уж отдала его вам прямо в руки. Вот только хотела дождаться, пока вам полегчает!
– Подай сюда письмо, завистливая сука, – прошипел сквозь зубы Грей, указав на дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124