— спросил Арман.
Горько улыбнувшись, Фульмен посмотрела на него глазами, полными печали.
— Бедный Арман, — прошептала она, — вы являетесь. для меня живым доказательством могущества судьбы…
— И, — прибавил с иронией молодой человек, — упорства женщины, упрямо добивающейся любви человека, который не любит ее.
Фульмен вздохнула, но ее взгляд не выразил ни малейшего гнева и голос не дрогнул.
— Арман, — сказала она, — вы не правы, оскорбляя меня так, потому что моя любовь к вам бескорыстна…
— До такой степени, что вы скрыли меня от света для себя одной.
— Вы ошибаетесь, Арман…
— Вы осмелились в Париже, в наш век, при помощи двух преданных вам негодяев…
Арман не кончил. Негодующим жестом Фульмен заставила его замолчать.
— Сударь, — сказала она ему с величием королевы, — пока вы оскорбляли меня, я молчала, но теперь вы оскорбляете моих друзей… и ваших…
— Моих! Вот как!
— Арман, дорогой Арман, — проговорила Фульмен, гнев которой утих, — настанет час, быть может, скоро, — увы! — когда вы почувствуете горькое, вечное сожаление, что решились сказать это.
— Ах, сударыня…
— Молчите! — остановила Фульмен Армана. — Чего вы хотите?
— Уйти отсюда сейчас, сию же минуту.
— Хорошо, вы можете идти, Арман, — ответила Фульмен.
Он вскрикнул от радости и удивления, а Фульмен продолжала: — Уходите, Арман, вы свободны…
— Я свободен, — проговорил сын полковника, — свободен?
— Да.
Фульмен протянула ему письмо, которое он порывисто схватил, потому что по формату, по цвету конверта и по почерку он узнал, от кого оно. Он сломал печать и начал читать.
«Мой друг.
Теперь полночь. Когда вы получите это письмо через Фульмен, будет около часа. Но не беда! Приезжайте, приезжайте тотчас же на площадь Бово, я вас жду…
Та, которую вы любите…»
Письмо было без подписи, но почерк был слишком знаком Арману, и бедный безумец в увлечении покрыл письмо поцелуями.
— Мой друг, — сказала тогда Фульмен, — поезжайте, но когда вас постигнет несчастье, когда вы осознаете свои ошибки…
— О, пожалуйста, сударыня, — проговорил он с нетерпением, — предоставьте их мне, эти ошибки, о которых вы говорите…
Фульмен замолчала, но слеза скатилась у нее по щеке.
— Бедный Арман, — прошептала она. — Наконец-то!.. Неблагодарный, какими бывают все влюбленные с
нелюбимой женщиной, которая их любит, Арман не заметил ни слезы, скатившейся по щеке Фульмен, ни дрожащего голоса, каким она произнесла последние слова. Он сделал шаг по направлению к лорду Г. и холодно взглянул на него.
— Милорд, — спросил он, — помните ли вы, что я сказал вам час назад?
— Не совсем.
— Я имел честь сказать вам до прихода сюда Фульмен, что в тот день, когда я буду свободен…
— А! Вспомнил…
— Вы поплатитесь своей жизнью.
— Совершенно верно.
— Итак, я надеюсь, сударь, что завтра утром вы будете к моим услугам.
— Согласен.
— В восемь часов, в Булонском лесу, — сказал Арман.
— В восемь часов, хорошо.
— Мы деремся на шпагах.
— Как вам угодно.
В спор вмешалась Фульмен.
— Арман, — сказала она, — лорд Г. известен всем как человек благородный. Он не раз дрался на дуэлях.
— Я это знаю, сударыня.
— И никогда не отказывался от поединка.
— Надеюсь.
— Но завтра драться с вами он не будет.
— Вот как! В самом деле?
— Он не будет драться, повторяю вам.
— Почему?
— Потому, что я запрещаю ему это.
— Хорошо, я не буду драться, — сказал англичанин.
— Сударыня, — гневно вскричал Арман, — милорд оскорбил меня!..
— Нисколько. Все, что делал милорд, было сделано по моему приказанию.
— Не все ли равно!
— Уезжайте, — проговорила Фульмен, — и если через неделю вы не явитесь сюда извиниться перед лордом Г., то он будет драться с вами; а теперь уезжайте, Арман, — прибавила Фульмен разбитым голосом. — Уезжайте, дитя мое, судьба наложила свою печать на ваше чело.
Эти слова тронули молодого человека и произвели на него странное впечатление.
— Что вы хотите сказать? — спросил он.
— Ничего… уезжайте… меня связывает клятва… уезжайте! — повторила она растерянно.
Она нетерпеливо позвонила. Вошел лакей.
— Проводите господина Армана, — приказала она. — Карета ждет у подъезда. Она отвезет его и приедет за мною.
Фульмен простилась с Арманом движением руки, и этот жест был так повелителен, что сын полковника молча опустил голову и направился к двери.
Но, дойдя до порога, он обернулся и взглянул на лорда Г.
— Мы еще увидимся, милорд, — сказал он и вышел. Тогда Фульмен упала в объятия англичанина и залилась слезами.
— Но что же такое случилось? — спросил лорд Г.
— Ах, эта женщина сильнее нас, и мы вечно будем побеждены, — ответила Фульмен.
И с рыданиями она проговорила:
— Единственно, чего я могла добиться от нее, — это, что он не умрет.
XLVII
Пока Фульмен заливалась слезами, Арман, опьяненный радостью, выскочил из дому, где он был заключен в течение целых суток. Однако, несмотря на поспешность, с которой он стремился к Даме в черной перчатке, Арман не мог побороть в себе чувства любопытства, впрочем, вполне естественного.
— Где я? — спросил он себя. — Куда меня привезли? Молодой человек оглянулся и увидал сад с высокими деревьями и решетчатые окна домика, где он провел прошлую ночь. Высокие стены окружали сад; павильон был выстроен как раз посреди него.
«Можно вообразить, что находишься за сто лье от Парижа», — подумал сын полковника.
Карета Фульмен стояла у дверей павильона. Арман сел в нее.
— Куда прикажете ехать? — спросил кучер.
— На площадь Бово, — ответил молодой человек.
Он высунул голову в окно, чтобы рассмотреть, по какой дороге его повезут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129