Первым был доктор Керролл из Австралии. В 1892 году он в первом томе «Журнала Полинезийского общества» заявил, что дощечки ронго-ронго повествуют о событиях, происходивших в Южной Америке в доисторическую пору, до того как предки пасхальцев мигрировали на запад и достигли острова.(141) Этот взлет фантазии явно был вдохновлен рапануйскими текстами ронго-ронго и преданиями о происхождении островитян из опаленной солнцем страны далеко на востоке, приведенными Томсоном(142) в изданных тремя годами раньше материалах об острове Пасхи. Сам Томсои так комментировал эти предания: «Трудно объяснить столь часто повторяющееся в легендах утверждение, что Хоту-Матуа пришел с востока и открыл новую землю, идя на закат…»
Американский лингвист Черчилль писал о мнимом переводе Керролла: «Его толкование было слишком гладким. Речь шла о каких-то малопонятных событиях на склонах Анд. Когда же доктора Керролла попросили объяснить методику перевода, он исчез со сцены».(143) Вторая претензия на расшифровку была заявлена недавно. В 1956 году на XXXII Международном конгрессе американистов доктор Т. Бартель(144), развивая положения своей статьи, опубликованной годом раньше, утверждал, что расшифровал письменность ронго-ронго. Согласно его прочтению, из текста дощечек явствовало, что перве переселенцы пришли на остров Пасхи с запада, вероятно с острова Рапатеа, около XIV века. Однако советские исследователи ронго-ронго Ю. Кнорозов и П. Бутинов не согласились с определением системы письма, предложенным Бартелем, а я усомнился в информации, якобы содержащейся в тексте.
Через два года журнал «Сайентифик Эмерикен"(145) объявил, что пасхальское письмо расшифровано Бартелем. В статье, посвященной содержанию дощечек ронго-ронго, Бартель(146) говорил:
«Дощечки… содержали «ключевые» реплики, в которых исполнитель мог прочесть только суть куплетов; недостающие слова он должен был вставлять сам. Конечно, вследствие этого нам труднее восстановить полностью сюжет, законспектированный на дощечках. Тем не менее о полинезийском фольклоре они рассказывают нам очень много.
Прежде всего нужно отметить, что сохранившиеся «говорящие дощечки» повествуют преимущественно о религии и ритуалах и почти не говорят о событиях пасхальской истории. У островитян была другая письменность (так называемое «письмо тау»), применявшаяся для летописи и прочих светских записей, но она исчезла. Дощечки, которыми мы располагаем, содержат главным образом гимны богам, указания для жрецов и тому подобное. Некоторые из них повествуют о мифическом начале света, когда Тане отделил небо от земли и воздвиг мощные опоры, чтобы поддерживать небосвод.
Описание ритуалов показывает, что якобы идиллические Южные моря были ареной бешеного каннибализма, племенных войн, человеческих жертвоприношений и истязания детей.
На большинстве дощечек речь идет только о мужчинах. Но и женщины упоминаются на дощечках, толкующих о плодородии.
О предмете, который больше всего занимал археологов, пытавшихся проникнуть в прошлое острова Пасхи – о каменных скульптурах дощечки, к сожалению, мало рассказывают. Но мне представляется гораздо более интересным обилие указаний, связывающих остров Пасхи с остальным полинезийским миром.
Пасхальское письмо само свидетельствует о том, что оно не изобретено на острове, а привезено из какого-то другого района Южных морей. Приведу только один пример: в письме есть особый знак для изображения хлебного дерева, которое никогда не произрастало на острове Пасхи, зато было одним из важнейших растений на островах тропической части Южных морей. Есть знаки, обозначающие и другие непасхальские растения…
Археологи считают, что переселение произошло в XIV или XV веках. Содержание дощечек не оставляет никакого сомнения, что переселенцы пришли откуда-то из сердца Полинезии, возможно, с Раиатеа, о котором известно, что он был начальной точкой больших исходов полинезийских групп на далекие Гавайские острова и Новую Зеландию. И похоже, что окончательно опровергается недавно выдвинутая Туром Хейердалом теория, будто пасхальцы пришли из Перу… Возможно, китайское и полинезийское письмо было связано с древним культурным центром где-то в Юго-Восточной Азии».
Сообщение о том, что знаменитое ронго-ронго наконец-то расшифровано, естественно, опять вызвало живой интерес во всем мире. Поскольку Бартель обнародовал не текст переводов, а лишь свою версию их содержания, его заявление(147), что Гамбургский университет готовит публикацию полного отчета о завершенных переводах дощечек, породило нетерпеливое ожидание.
В монографии (148) оказалось 400 страниц с таблицами и рассуждениями, которые, несомненно, представляют ценность для каждого, кто попытается продолжить поиски толкования. Однако тех, кто надеялся увидеть перевод одной или всех дощечек, высокоученый отчет разочаровал.
В февральском номере журнала «Эмерикен антрополоджист"(149) за 1964 год специалисты по Пасхе Меллой, Шельсволд и Смит предложили Бартелю опубликовать перевод хотя бы одной дощечки; это позволило бы проверить его достоверность путем сопоставления со знаками на других дощечках. Советские исследователи ронго-ронго заявили, что «при изучении письменности острова Пасхи не следует отождествлять язык иероглифических дощечек с современным рапануйским диалектом, как это делает Т. Бартель».(150) Они сказали, что, несмотря на все усилия, пока еще никому не удалось расшифровать и прочесть текст ни одной из пасхальских дощечек.(151) Несомненно, Бартель, опытный дешифровщик, технически вполне корректно подошел к проблеме расшифровки ронго-ронго;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105