У меня и так забот полон рот. Его только что привезли из операционной. — Наталья поежилась. — Бабушка надвое сказала, выживет ли он, того и гляди, останется калекой на всю жизнь!
Расстроенная, Таша взяла сестру за руку:
— Мне так жаль. Наталья пожала ее руку.
— Да ладно. Я-то этого не увижу. Таша замерла. Сочувствия к сестре как не бывало. Влюбленный не может быть таким черствым.
— Как это понимать?
— Удача отвернулась от меня. Наконец-то удалось подцепить симпатичного богатого парня, а он чуть не погиб, — заявила Наталья с горькой усмешкой.
Эта усмешка была до того неуместной в этой комнате, рядом с человеком на грани жизни и смерти, что Таша удивленно воззрилась на сестру.
— А я подумала, ты его любишь.
— Люблю? Да брось ты, Таша, такое лишь в сказках бывает. Мне нужны деньги, положение в обществе и мужчина, который сможет дать мне все, чего я захочу. Неужто я свяжусь с калекой!
Таша с трудом сдержала отвращение и гнев, прежде чем заговорить.
— Он спас тебе жизнь. Ты не можешь его бросить!
Сестра приподняла тонкую бровь:
— Не могу? Сейчас увидишь.
— Ты нужна ему, Нат! — воскликнула Таша в бешенстве.
— Зато он мне не нужен, — возразила Наталья и, сняв сверкающее обручальное кольцо, опустила его на кровать. — Пустая трата времени, приятель.
И это говорит ее родная сестра? Таша не верила своим ушам.
— Ты невозможна! Я годами находила оправдания твоим поступкам, но этому оправдания нет.
Сестра приблизилась к ней вплотную.
— Послушай, мисс Благочестие, мне плевать, что ты обо мне думаешь. Но если ты так заботлива, почему бы тебе не остаться с ним? Ты же ледышка, так что какая тебе разница, сможет он тебя удовлетворить или нет. Я же в такие игры не играю! В море осталось достаточно другой рыбы. Думаю для разнообразия податься в Лос-Анджелес.
Таша смотрела вслед своей сестре-близняшке, которая, не обернувшись, исчезла за дверью, и не могла избавиться от чувства стыда. И в дурном сне невозможно было себе представить, что Наталья на такое способна. Ее поведение не укладывалось ни в какие рамки.
Таша приблизилась к кровати раненого, не в силах отвести от него взгляд. Он выглядел таким слабым, его лицо было сплошь в синяках и ссадинах… При виде его беспомощности сердце у Таши сжалось, во рту пересохло.
Такая реакция удивила ее. «Я просто благодарна ему за Нат, и мне жаль его», — подумала она.
Итак, перед ней был сам Чейз Калдер, лежащий без сознания. Даже сейчас лицо его выражало внутреннюю силу характера, целеустремленность, в нем не чувствовалось ни слабости, ни мягкости. Интересно, какого цвета у него глаза под длинными, необычно длинными для мужчины ресницами? Форма губ говорила о чувственности и страстности. Быть может, эта страстность никогда уже ни в ком не разожжет огня…
Почему эти мысли причиняют ей боль? В груди все сжалось, силы оставили ее. Дрожа, Таша обернулась в поисках стула, и тут взгляд ее упал на кольцо, сверкающую капельку на пододеяльнике. Она взяла его в руки и оторопела, разглядывая цейлонский сапфир в окружении бриллиантов. Стоит должно быть, целое состояние, а ее сестра бросила его, словно безделушку! Так же, впрочем, как и Чейза Калдера.
Ну почему, Нат, ты видишь мусор там, где я вижу золото!
Ища глазами сумочку, Таша внезапно вспомнила, что, кинувшись к сестре, успела лишь сунуть ключи и деньги в карман плаща. Значит, кольцо надо либо положить в карман, что невозможно, либо надеть его. Оно оказалось ей впору только на безымянный палец, что пробудило в ней странное чувство. Суеверный человек увидел бы в этом некое знамение. Но Таша, будучи здравомыслящей, сочла это простым совпадением.
Тут вошла медсестра, и Таше пришлось отойти в сторонку, чтобы не мешать. Ей претило чувствовать себя беспомощной и бесполезной, но оставалось лишь стоять и ждать. При этом никогда раньше она не ощущала такого беспокойства. Впрочем, оно вполне естественно, принимая во внимание, что этот мужчина спас ее сестру, рискуя собственной жизнью. Ему во что бы то ни стало надо поправиться.
Чтобы хоть чем-то занять себя, Таша разложила плащ на стуле — пусть высушится. Потом попыталась пальцами привести в порядок спутавшиеся от дождя волосы. Хорошо хоть костюм для выступления в суде — черный, с белой шелковой блузкой — остался сухим. Оправив его, она стала мерить шагами комнату, пока сестра не освободилась.
— Вы не знаете, сообщили ли родным мистера Калдера?
Молоденькая сестра кивнула:
— Да, я сообщила. Они, должно быть, уже в пути.
Слава Богу, хотя бы об этом не придется беспокоиться.
— У кого я могу получить информацию о состоянии мистера Калдера? Я хотела бы знать, поправится ли он.
Сестра с пониманием улыбнулась.
— Конечно. Я поговорю с доктором Купер. Таша поблагодарила ее и провела еще четверть часа, бродя из угла в угол в ожидании врача. Так же сильно она волновалась, разве что дожидаясь вердикта присяжных в своем первом деле. Когда появилась женщина среднего возраста в белом халате, Таша глубоко вздохнула. Доктор Купер пожала ей руку.
— Могу порадовать вас: состояние мистера Калдера стабильное. Полученные повреждения серьезны, как мы и говорили, но наши опасения о травме позвоночника не подтвердились.
— Значит, он сможет ходить?
— Несомненно.
Таша почувствовала огромное облегчение.
— Слава Богу!
— И хирургу, — добавила доктор Купер со сдержанной улыбкой. — Мы пока не можем сказать, сколько он пробудет в больнице. Но мистер Калдер, судя по всему, спортсмен, и это должно очень помочь ему. Нельзя недооценивать и значение вашего присутствия здесь.
Эти слова потрясли Ташу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44