– Все, кто работает у нас, знают, где находится мой номер, но вход в него воспрещен.
– Что ты сделал, когда обнаружил ее в номере? Он бросил на нее быстрый взгляд.
– Я не включал свет. У меня тогда был трудный день, и я страшно хотел спать.
– И что?
– Я знал, чего она от меня хочет, – защищаясь, сказал он. – Я действовал инстинктивно.
– Ты выкинул ее из постели?
– Да, прямо на пол. Ей это не очень понравилось… – Бен заулыбался так, словно это было лучшее воспоминание в его жизни. – Она стала возмущаться и наделала много шума. Но я возмутился еще сильнее, и прежде чем мы закончили разбираться, половина гостиницы уже знала, что происходит. Так как леди была раздета, она уже не обращала внимания на приличия и учинила скандал. Но когда прибежал охранник, она предпочла скрыться с глаз долой.
– Голая?
Он снова рассмеялся:
– Нет. Сначала она натянула на себя одежду. Но в холле ее ждала толпа постояльцев. К счастью, на этом все и закончилось.
Грейс с недоверием покачала головой.
– С людьми такие интересные вещи происходят. А я веду затворническую жизнь…
– Да, думаю, что ты много потеряла. Дженкинс не понравилось, что Бен с ней согласился. Не настолько уж скучную она вела жизнь.
– А что было с двумя другими?
– Одна воровала. Я поймал ее с поличным, когда она прятала в сумочку бутылку виски. А другая постоянно опаздывала.
Грейс нахальной не была, но ей действительно нужна была работа. И она решила, что это ее шанс.
– Можно спросить, сколько ты платишь?
– Зарплата не очень высокая, но в среднем чаевые огромные.
Когда он назвал сумму, Дженкинс была удивлена.
– Ты не шутишь? Это только за то, чтобы принести напитки?
– Все не так просто, как ты думаешь. Очень много работы по вечерам и в выходные. Некоторые посетители просто ужасны. Подносы становятся тяжелыми, люди нетерпеливыми.
– А какой режим работы?
Словно разгадав направление ее вопросов, Бен запротестовал:
– Нет, Грейс. Эта работа не для тебя.
– Почему?
– Почему, почему? – пробормотал он. – Во-первых, по выходным работа допоздна…
– Я могу приспособиться… Он тяжело вздохнул:
– Во-вторых, мужчины постоянно пристают к женщинам и…
Дженкинс засмеялась:
– Я не думаю, что мне нужно переживать по этому поводу. Бен, ко мне мужчины не пристают. – Внезапно ей в голову пришла мысль: – Конечно, если только ты не хочешь найти сексуальную и стройную девушку на это место.
– Да нет! – Бен отвел взгляд от дороги и посмотрел на Грейс. – Черт, я вовсе не это имел в виду.
На светофоре зажегся красный свет. Бен затормозил и повернулся к Грейс.
– Кроме того, ты сексуальная.
Грейс не обратила внимания на этот комплимент, тем более что она сама напросилась.
– Бен, мне не нужны поблажки. Но я хотела бы попробовать устроиться на эту работу.
– Грейс, – почти в отчаянии заговорил Бен, – но как ты сможешь встречаться с Ноем, если по вечерам будешь работать?
– А мы не встречаемся.
На этот раз он посмотрел на нее скептически.
– У меня создалось несколько иное впечатление.
Зажегся зеленый свет, и Бен тронул машину.
Грейс задумалась, как ему объяснить. Сексуальная рабыня не должна мечтать о постоянных отношениях с мужчиной. И хотя такая постановка вопроса ей совершенно це нравилась, Грейс прекрасно понимала разницу между сексом и любовью и не думала о Ное как о муже.
– Мы не встречаемся, – повторила она.
– Ною это не очень понравится, – ответил Бен.
– Он мне не начальник.
«Кроме как в спальне», – подумала она.
– Если это единственное препятствие, я могу попробовать?
Бен вздохнул и взъерошил волосы.
– Да, конечно. Почему бы и нет? Приезжай завтра, скажем, около двенадцати дня, попробуешь.
– Я приеду! И знаешь что?
Бен переспросил с кислым видом:
– Что?
– Спасибо. – И она чмокнула его в щеку.
Агата вышагивала по кабинету, не зная, что предпринять. Она потеряла контроль над ситуацией и поэтому чувствовала себя отвратительно. Ей казалось, что чем старше она становится, тем меньше имеет влияния на людей вообще и в семье в частности, а это сказывалось на всем: на работе, на здоровье и на настроении. С тех пор как Агата достигла определенного возраста, она всегда была в состоянии контролировать себя. Она научилась управлять людьми. Исключение составлял ее сын – Джонсон. Она любила его, но он часто ее огорчал.
Агата вздохнула и сделала очередной круг вокруг стола. Последнее время ее донимал артрит, к тому же недавние события тоже давали о себе знать – Агата плохо спала.
На дальней стене висел большой портрет сына, сделанный за год до его смерти. Агата заставила себя преодолеть душевную боль и посмотрела на картину. Сын и внук были очень похожи. Красивые и статные. Одинаково упрямые. Оба делают все по-своему. Однако между ними имелось одно большое отличие. Ной руководствовался врожденной гордостью и силой характера. За это Агата благоговела перед ним. Джонсон же был сконцентрирован только на самом себе и сам же себя разрушал алкоголем и неразборчивыми связями с женщинами. Доходило до того, что его не интересовало, кому он причинил зло в своем стремлении к свободе. Он не хотел быть связан никакой моралью. Ной тоже относился к мнению общества с пренебрежением, но придерживался моральных принципов по отношению к себе и близким.
Многие из друзей Агаты настороженно относились к Ною из-за его прошлого, из-за того, что он жил на дне общества. Однако Ной обладал природной силой, и люди это чувствовали.
Агата отвернулась от портрета. Она отдала Джонсону все, возможно, даже слишком много. Он был испорчен и с пренебрежением относился к своей жизни, а на саму Агату вообще плевал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74