— Ничего больше не скажу. Лучше не говорить об этом. Дай мне гульден. Но лучше — нет! Ничего не возьму я с тебя за такое гадание. Может оно и не исполнится, если ты не заплатишь… Дай мне гульден только на память. Я его не потрачу. Можешь мне верить… Дай мне красивый золотой гульден.
Мартен внимательно смотрел на женщину. Казалось, она немного не в своем уме. Избегала его взгляда, словно боялась его. Ее увядшие губы дрожали, как от сдерживаемого плача.
Достав золотую монету, Ян положил ей в ладонь.
— Спасибо за ворожбу, Джипси Брайд, — сказал он, не спуская глаз с её лица. — Не думал, что когда-нибудь тебя встречу.
Она бросила на него потрясенный взгляд, и теперь он убедился, что это она и есть — та самая Джипси Брайд, которая выставила его на посмешище приятелей и знакомых шевалье де Вере в Дептфорде. Та, что уехала вместе с Генрихом де Вере в собственном экипаже Мартена, в экипаже с четверкой коней, которые Генрих выиграл в пари на победу или поражение своего пса, сражавшегося с волком.
« — Это было одиннадцать лет назад, — подумал Мартен. — Ни судьба, ни годы её не пощадили.»
Он жалел её, как бы жестоко она тогда его не бросила, предварительно посодействовав растрате всего состояния. Но нисколько не собирался углубляться в прежние воспоминания, и не интересовался, как случилось, что она вновь оказалась в положении столь похожим на то, в котором он увидел её впервые.
Сунув ей ещё несколько гульденов, отвернулся к Занделю, чтобы как-то объяснить свой поступок, но Джипси Брайд схватила его за плечо.
— Не плыви туда! — взволновано воскликнула она. — Там смерть твоя! Помни, что я сказала: ты погибнешь за королевскими воротами!
— Ха, надо же! — ответил он с не особо уверенной усмешкой. — Только если твои ворота — единственное место, где мне суждена смерть, рано или поздно все равно мне там погибать!
Джипси хотела ещё что-то добавить, а быть может предостеречь его, но толстяк хозяин, недовольный этой сценой, счел за лучшее избавить своих гостей от слишком назойливых приставаний и велел ей убираться. Мартен поспешил заверить его, что сам, по своей воле разговаривал с цыганкой, но не пытался её удерживать. Заплатив за обед и даже не взглянув в сторону оркестра, он ушел вместе с Занделем, обещавшим подвезти его в порт и доставить своей шлюпкой на корабль.
«Торгово-транспортная и маклерская» контора Эрнеста Занделя весьма умело и пунктуально выполнила свои обязательства. Балласт «Зефира» выгрузили на одномачтовые барки, которые отплыли за отмель, чтобы высыпать его в море, после чего к кораблю подошли две большие плоскодонные баржи, полные ящиков с фаянсом и мешков с пряностями. Двадцать первого октября погрузка была окончена, два лоцмана на своих лодках с помощью шлюпки Мартена отбуксировали корабль с илистого рейда и «Зефир» под всеми парусами двинулся в дальнюю дорогу на северо-восток, к Скагеррату.
Плавание не отличалось особыми событиями или приключениями. Только вот штормовая осенняя погода, холод и пронзительные ветры докучали команде, привыкшей к более мягкому климату. Несмотря на это Мартен был в хорошем настроении. Сертификаты, подписанные Шульцем, имели непререкаемый авторитет для ганзейских и датских сторожевых судов. «Зефир» нигде не досматривали и не чинили трудностей. За шесть дней плавания Мартен миновал Скагеррак и Каттегат, вошел в Зунд и без помех пропущен был через двойной кордон военного флота Христиана IV под Эльсинором и Копенгагеном.
На Балтике он оказался впервые с 1573 года, когда в конвое под командованием капитана Фигенова плыл с отцом, Миколаем Куна, во Францию, чтобы сопровождать французского посла Желе де Ланзака. «Зефир» был единственным судном, которому удалось тогда избежать предательской ловушки датчан и выйти через Зунд в Северное море. С тех пор миновало двадцать пять лет, и многое переменилось на свете, да и на Балтике тоже. Дания была теперь едва ли не союзницей Речи Посполитой и предоставляла убежище кораблям Зигмунта III, сражавшимся со шведским узурпатором.
Правда, известия об этих схватках и экспедиции в Швецию были не из приятных. В Копенгагене уже дошли вести о поражении флота польского короля под Стегеборгом и о разгроме под Стангебро. Но Польша была богата и могуча — намного сильнее и богаче Швеции! Мартен верил, что война закончится победой, а сам он успеет принять в ней участие и компенсировать хоть часть потерь, понесенных за последнее время на службе Генриха Доброго.
Он уже строил новые проекты и планы, не полагая надолго задерживаться в Польше, даже если бы исполнились заманчивые предложения Шульца, даже если бы тут ждала его великая слава и адмиральская должность в королевском флоте.
Марии Франческе наверняка быстро надоест монотонный ритм жизни в Гданьске, да и вообще на суше. Ей захочется новых приключений в необъятном мире, в иных, теплых морях, в незнакомых экзотических краях. И тогда они отправятся вместе — может быть, в Восточные Индии, на Зондские острова и Молукки, или же в Персидский залив, где рождаются самые прекрасные жемчужины.
Жемчужины… Это напомнило ему о драгоценности, купленной в Гааге. Осмотрев её ещё раз, Ян убедился, что благодаря Занделю приобрел её очень дешево. Жемчужины были в самом деле необычайной красоты. Мария Франческа должна прийти в восторг от такого неожиданного подарка. Уж в драгоценностях она разбирается, просто с ума по ним сходит. И он представлял себе её радость. Не только из-за жемчуга, разумеется! Их вынужденная разлука слишком затянулась. Она наверняка скучает по нему, а бедному Шульцу приходится терпеть её скверное настроение и капризы, которым он отчасти сам был причиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91