Хок решил уйти из магазина, когда понял, что отец не доверит ему управление лавкой до тех пор пока не сойдет в могилу. Зарплата у Хока была не больше, чем у других служащих, поскольку Мозли-старший считал, что если заработок сына окажется выше, чем у остальных, то это будет попахивать фаворитизмом. Отец Хока был невероятно скуп, хотя баснословно разбогател на строительном буме, потому что еще в тридцатые годы скупил за бесценок практически весь остров Сингер. Пару лет назад, после смерти матери Хока, Мозли-старший еще больше приумножил свое состояние, женившись на богатой и симпатичной вдовушке много моложе себя. Сейчас Фрэнку Мозли было семьдесят и он жил со своей молодой женой в огромном доме на берегу океана.
На покой, тем не менее, Франк пока не собирался, и каждый день самолично распоряжался в своем магазине. Сына он в долю брать не собирался, да Хок на это и не надеялся. Скорее всего, и после смерти отца ему ничего не достанется. Большую часть имущества унаследует, конечно, жена старика, а остальное получат дочки Хока — Сью Эллен и Эйлина. Фрэнк души не чаял во внучках, а Пат-си хватило ума и после развода навещать с дочками бывшего свекра — не слишком часто, чтобы не надоесть, но и не слишком редко, что бы дед не забывал о внучках. Сам Хок не виделся с дочерьми с тех самых пор, как развелся с Патси. Она тогда переехала в Веро-Бич, забрав девчонок с собой, и попросила Хока не наносить им визиты, поскольку редкие встречи с отцом будут только травмировать девочек. «Ты и раньше почти не уделял им внимания, так что ни ты, ни девочки от разлуки особо не пострадаете», — заявила Патси.
Конечно, бывшая жена явно перегибала палку, но доля правды в ее словах была, поэтому Хок не стал добиваться разрешения на свидания с дочерьми через суд. Последний раз он получил от Патси фотографию с изображением дочерей четыре год а назад...
Но в те времена, когда Хок жил с женой в Ривьере-Бич, до развода было еще далеко, и три года они с Патси прожили душа в душу. Поскольку у Хока за спиной была служба в армии, он без труда поступил на службу в полицейское управление Ривьера-Бич и начал патрулировать улицы городка. Он знал почти всех местных жителей, поэтому отлично ладил со всеми. Что касается преступности, то до начала строительного бума семидесятых годов, когда начали застраивать многоэтажками остров Сингер — самый красивый уголок восточного побережья Флориды, — до этого времени Ривьера-Бич был исключительно тихим и мирным городком. Патси сидела дома с детьми, а Хок разъезжал по улицам Ривьера-Бич в патрульной машине, чередуя дневные и ночные смены. По выходным Хок обычно ходил на рыбалку или отправлялся вместе с семьей на пляжи Сингера.
Как-то раз во время ночного дежурства Хок остановил за превышение скорости роскошный «кадиллак». Водитель вышел из машины и стал размахивать пистолетом, и тогда Хок не раздумывая пристрелил его. В багажнике «кадиллака» обнаружилось три килограмма кокаина, поэтому в полиции даже не стали проводить служебное расследование — наоборот, Хок получил благодарность от шефа. Это был единственный запоминающийся случай в его карьере патрульного.
Через несколько месяцев после того памятного происшествия Хок подал прошение о переводе в полицию Майами. Его вполне устраивала жизнь в Ривьера-Бич, но у Хока к этому времени уже подрастали две дочурки, и денег семье стало не хватать. А в Майами полицейским платили значительно больше, чем в Ривьера-Бич.
Поначалу жизнь в Майами складывалась очень трудно. Хок действительно стал зарабатывать очень прилично, но и жизнь в Майами была очень дорогая. Пришлось Хоку подрабатывать по выходным, поддерживая порядок на стадионе «Орэндж Боул» во время футбольных матчей. Естественно, дома он бывал мало, а когда Патси начала пилить его за это, то Хок стал бывать дома еще реже. Он завел бурный роман с Бэмби, а время, свободное от любовных утех на стороне, проводил в публичной библиотеке, поскольку усиленно готовился к экзамену для получения сержантского звания. Дома заниматься было невозможно из-за детей. Потом Патси вступила в «группу взаимопомощи», объединявшую всех домохозяек квартала, кто-то из соседок настучал ей про Хока и Бэмби, и на том семейная жизнь Хока Мозли закончилась.
Необремененный узами брака, Хок стал процветать. Даже половины зарплаты, остававшейся в его распоряжении после уплаты алиментов, вполне хватало на то, чтобы вести беспечную жизнь. Работа полицейского нравилась ему и тогда, когда он был обычным патрульным. Профессия детектива была еще лучше, а уж когда Хок дослужился до сержанта, будущее рисовалось ему исключительно в радужных тонах. Но потом жизнь жестоко измордовала Хока Мозли, и сегодня, стоя перед зеркалом, Хок мучился вопросом: сочтет ли его Лоретта Хикки достаточно привлекательным для того, чтобы вступить с ним в половую связь? Если она увидит Хока таким, как сейчас — без вставной челюсти, — то шансов у него никаких. Беззубый Хок выглядел лет на двадцать старше своих сорока двух. Правда, у него очень выразительные глаза — радужная оболочка такого шоколадного цвета, что практически сливается со зрачком. Кстати, это очень помогало Хоку в работе, поскольку он мог долго наблюдать за человеком, а тот даже не догадывался, что Мозли смотрит на него. Короче говоря, глаза у Хока были красивы с точки зрения любых эстетических канонов. Но вот что касается остального... Нельзя сказать, что лицо у Хока было невзрачное — скорее, его можно было назвать ничем не примечательным. Большие залысины удлиняли и без того продолговатую физиономию Хока, придавая ей мрачное выражение;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88