После этого Славин, оставив Леонова в растерянности, направился в свой кабинет. Мочалов уже томился в коридоре. Они вошли, и старший лейтенант сразу же начал докладывать:
— Бухгалтер был дома. Оказывается, он действительно о том, что в сейфе оставлены деньги, говорил с Бурновым. Потом я поехал в отдел вневедомственной охраны. В журнале, который ведет дежурный, сделаны две отметки о том, что звонил Ломов. Одна в двадцать три часа, а вторая в час десять. Только на сей раз дежурный по отделу сам звонил Ломову и интересовался, кто охраняет промтоварный магазин.
— Ясно, теперь поезжай в больницу и привези Ломова. Машину возьми у дежурного, я договорился.
Мочалов ушел, а майор направился в кабинет начальника уголовного розыска, тот был у себя, и Славин сразу же перешел к делу:
— Леонид Федорович, я уверен, что в этом деле не обошлось без участия Ломова.
— Почему ты так считаешь?
— Посмотрите, он уверяет, что преступники пришли около двух часов, а на страницах журнала, из которого сделан кляп, последняя отметка о звонке сторожей сделана в двадцать три часа сорок пять минут. У нас уже имеются пять сторожей и плюс дежурный по отделу вневедомственной охраны, которые разговаривали с Ломовым между двадцатью тремя часами сорока пятью минутами и двумя часами ночи. Отметок в журнале Ломова об этих разговорах нет. Из этого я делаю вывод, что их нет только потому, что Ломов уже вырвал лист из журнала и приготовил из него кляп. Вот заключение экспертизы, что кляп находился во рту у Ломова по его доброй воле. На нем имеются четкие следы зубов, то есть это говорит о том, что Ломов, вместо того, чтобы вытолкнуть языком кляп изо рта, держал его зубами. И еще: Ломов утверждает, что упаковку от бинта преступники сунули ему в карман. Это нелогично, ведь на лощеной бумаге могли остаться следы пальцев рук. Встает здесь и главный вопрос: как объяснить, что на этой упаковке имеются следы пальцев рук самого Ломова, в то время как он утверждает, что он эту упаковку не держал в руках. Да и это исключается обстоятельствами дела. Ведь если верить Ломову, то преступники принесли бинт с собой. Он стоял к ним спиной, а руки сзади связывал ему один из бандитов. Надо помнить и о подозрительном поведении братьев Ломовых в коридоре управления.
— Какое поведение? — спросил Лисицын.
— Ах, да, вы еще не знаете.
И Славин рассказал полковнику об этом эпизоде.
— И наконец, Леонид Федорович, сторож Бурновой утверждает, что Ломов пришел на объект с двумя неизвестными мужчинами, которые стояли недалеко от входа у дерева и курили. Сам Ломов об этом нам не сказал ни слова. Меня удивляют действия преступников. Если они, как утверждает Ломов, были на машине, не логичнее ли было сейф забрать с собой, он не тяжелый и небольшой по размеру, его можно было вынести и погрузить в машину, выехать за город и спокойно вскрывать? А они делали это в помещении, где была реальная опасность разбудить шумом жильцов, проживающих на втором этаже, да и возились они с сейфом не меньше часа, рискуя быть застигнутыми кем-либо из сотрудников этого учреждения, которые нередко приходили проверять, как несет службу сторож.
— Да, ты прав. Есть над чем нам с тобой поработать. Когда привезут Ломова, позови меня, я поприсутствую при разговоре с ним...
Ломов спокойно вошел в кабинет, поздоровался и присел на предложенный стул. Леонов некоторое время молча рассматривал его, а затем спросил:
— Как вы себя чувствуете?
— Так себе, — неопределенно ответил бригадир, помолчал и добавил: — Голова болит.
Леонов начал заполнять протокол допроса, а Ломов с нескрываемым раздражением проговорил:
— Опять допрос? Сколько можно! Меня уже третий раз допрашиваете. Больше, чем сказал, я добавить не могу. Не врать же!
— Врать не надо, — спокойно сказал Леонов, — а вот дополнить свои показания вы можете. Скажите, действительно вчера судили в народном суде вашего знакомого?
Ломов явно смутился.
— Да, я с ним познакомился неделю назад на базаре, и мы потом несколько раз встречались. Он мне рассказывал, что у него будет суд, так как он допустил какую-то растрату. Я даже хотел сходить на суд, но не смог.
— Суд какого района должен рассматривать дело?
— Я не знаю. Мы договорились, что он зайдет за мной и мы вместе пойдем.
— Как его фамилия?
Ломов, глядя прямо в глаза следователю, спокойно ответил:
— А я не знаю. Не интересовался как-то.
— Леонид Петрович, когда вы вчера уезжали из управления в больницу, вам повстречался в коридоре какой-то гражданин, и он показал вам три пальца. Скажите, что это значит и кто этот гражданин?
Это был первый удар по Ломову. Бригадир был явно ошарашен, но очень скоро пришел в себя и уверенным тоном сказал:
— Да, этот человек показал мне три пальца. Это означало, что моему знакомому дали три года.
— А кто был этот человек, который показал вам три пальца?
— Это он сам и был.
Славин и Лисицын переглянулись.
А Леонов, записав в протокол допроса ответ, задал следующий вопрос:
— Когда вы пришли менять сторожа Бурнового, вы были один?
— Конечно. Кого же из посторонних я, по-вашему, поведу на объект?
— По имеющимся у следствия данным, в тот вечер вы подошли к объекту в сопровождении двух мужчин, которые перед тем, как вы вошли вовнутрь помещения, остались стоять у дерева. Что вы скажете по этому вопросу?
Это был второй мощный удар. По лицу Ломова было видно, сколько ему необходимо усилий, чтобы сохранить показное спокойствие. Он пожал плечами:
— Чепуха какая-то! Я никого с собой не приводил.
— Ну хорошо. — Следователь пододвинул к Ломову протокол допроса. — Прочтите и езжайте в больницу, вы, наверное, устали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141